Очарованная призраками

– Я приехал сюда не ради себя, – продолжает Артур. – Но и не ради тебя тоже. Я приехал сюда ради Камелота. Ради Альбиона. Я приехал сюда, потому что это единственный способ защитить мой народ. И я не уеду, пока не сделаю все, что в моих силах.

Гвиневра так сильно прикусывает нижнюю губу, что я боюсь, как бы не пошла кровь. А потом она распрямляет плечи.

– Значит, то, что лучше для твоей страны, и то, что лучше для меня самой – это две разные вещи, – холодно замечает она. – И если ты хочешь пойти по этому пути, я не стану тебя останавливать. Но, поверь, в конце этого пути нет ничего хорошего. Для всех нас.

Сначала Гвиневра отводит нас к комнате Артура и Ланселота. Она закрывает дверь и достает из кармана юбки тяжелый железный ключ, а потом запирает дверь с громким щелчком, который отзывается у меня в костях. Внутри меня разворачивается что-то, похожее на страх. Какая-то тревога, плохое предчувствие.

– А я-то думала, ты хочешь, чтобы мы поскорее уехали. – Наблюдаю за тем, как Гвен убирает ключ обратно в карман. – Зачем их запирать?

Гвен поднимает на меня осторожный взгляд. Губы ее сжаты в тонкую линию.

– Я их не запираю. Я не даю кому-нибудь туда войти, – отвечает она.

– Кому? – медленно произносит Моргана. – Кому именно?

Гвен не отвечает: ведет нас вниз по коридору к следующей комнате. Она открывает дверь и быстренько запускает нас внутрь.

– Ты ведь знаешь, что я могу открыть эту дверь безо всякого ключа, – напоминает Моргана.

– Тебе и не понадобится этого делать. – Гвен достает ключ из юбки и вкладывает его в руку Морганы. – Но лучше не стоит. До рассвета.

Моргана закатывает глаза.

– Да ладно тебе, Гвен. Ты ведь меня знаешь. Знаешь, что запрет меня только раззадорит. Мне нужна причина получше.

Гвен оглядывается через плечо, а когда снова поворачивается к нам, глаза ее серьезны.

– Я не могу, – шипит она сквозь сжатые зубы. – Просто оставайтесь здесь. Прошу вас. Что бы вы ни услышали. Я бы не просила вас об этом, если бы это был какой-то пустяк. Прошу.

Мы с Морганой переглядываемся, и я знаю, она думает о том же, о чем и я: Гвен никогда не просит. Никогда не умоляет. Что бы она ни скрывала, это очень важно.

– Хорошо, – почти выплевывает Моргана.

Но, когда Гвен начинает закрывать дверь, Моргана останавливает ее, схватившись за дерево рукой.

– Я думала, наша дружба значит для тебя куда больше, Гвен, – шепчет она. – Разбивай сердце Артура, если тебе угодно. Он просит тебя о многом, и я не стану винить тебя, если для тебя это слишком. Но мы ведь с тобой друзья. Я думала, это что-то да значит.

– Мы друзья, – убеждает Гвен. – И Артур…

– Неважно, – прерывает ее Моргана. – Друзья так не поступают.

Гвен смеется, но радости в ее смехе нет.

– Вы ведь даже не понимаете, в чем дело. Не понимаете, что я пытаюсь вам помочь.

– Если хочешь помочь нам… поговори с нами.

Гвен окидывает нас взглядом, открывает рот… и тут же его закрывает. Качает головой.

– Я не могу. Просто… оставайтесь здесь. Закройте дверь. Обещайте, что так и поступите.

– Не буду я тебе давать никаких обещаний! – презрительно замечает Моргана.

На какое-то мгновение мне кажется, что Гвен возразит, но она снова качает головой и бросает на меня умоляющий взгляд. Я сохраняю спокойствие.

– Ну и ладно! – рявкает она. – Делайте что хотите. Мне все равно, если от вас останутся кровавые кости и гнилая плоть.

Она так сильно хлопает дверью, что эхо отдается по всей комнате. Мы с Морганой не двигаемся с места, прислушиваемся к ее шагам… но ничего не слышим. Гвен стоит у двери, и в щелке я вижу ее тень.

Когда огонь наконец исчезает, Моргана поворачивается ко мне. Она все еще кипит от гнева, как масло на горячей сковороде.

– Что ж, – обращается она ко мне, – твой план о напоминании дружественных связей не сработал.

Открываю рот, собираясь напомнить ей, что это вовсе не мой план и это она назвала Гвен нашим другом. Но я знаю Моргану достаточно хорошо и понимаю: когда она поддается гневу, воззвать к ее разуму – практически нереально. Никакие мои слова сейчас ее не успокоят. Поэтому я пожимаю плечами.

– Она чего-то боится, – отвечаю я.

– Тогда закрой дверь! – Моргана смеется и качает головой. – Гвен ничего не боится. И это нас так бесило, разве ты забыла? Ланселот как-то поспорил, что она не нырнет в лагуну кракена, чтобы украсть его сокровища! И она даже раздумывать не стала.

Я задумываюсь.

– Как-то раз Гвен сказала мне, будто только глупцы бесстрашны. И будто у них с Артуром разная храбрость: Артур знает, чего стоит бояться, но все равно делает то, что должен. Ей же страх неведом.

– Вот видишь? – произносит Моргана. – Значит, она ничего не боится.

Я качаю головой.

– Все чего-то боятся. И она так на нас смотрела… она боится не того, что снаружи.

Моргана смотрит на меня так, словно я отрастила вторую голову.

– Думаешь, она боится нас? – медленно проговаривает она.

– Не знаю, – отвечаю я. – Но лучше бы тебе закрыть дверь, Моргана.