Очарованная призраками

Моргана издала какой-то странный звук, похожий на ворчание – в зубах она держала яблоко, и понять наверняка было непросто. Она проглотила кусочек и подалась вперед, поставив локти на стол; ее длинные черные волосы грозились попасть в персиковое варенье.

– Теория – это первый шаг! – Она покачала головой. – Если во сне…

– Даже не начинай про сны, – ответила Гвен. – Вспомни, с кем споришь.

Моргана закатила глаза.

– Да не в прямом смысле. По крайней мере не сразу. Я про идеи. Про вероятности. Идеи-то к тебе наверняка приходят, Гвен.

Гвен не ответила, но махнула рукой – продолжай.

– Если бы мы не строили теории, то как бы смогли проверить собственные границы? Мы никогда бы не узнали больше того, чему нас учили. Никогда бы не расширили горизонты. Не попробовали бы новое. Теории – основа любых открытий.

Гвен проглотила кусок тоста и отложила недоеденное в сторону.

– Хорошо. И о чем же ты строишь теории сегодня?

Моргана усмехнулась и быстро обвела взглядом пустой зал.

– Кое о чем довольно предосудительном, – она понизила голос. – Нимуэ бы этого не одобрила.

А потом Моргана посмотрела на меня, словно совсем забыла, что я тут. И я ее в этом не винила: когда они с Гвен заговаривали о магии, я и сама об этом забывала.

– Не обращайте на меня внимания. – Я отпила из своей чашки. – Я и половины того, о чем вы тут болтаете, не понимаю. Так что и повторить не смогу. Продолжайте свои предосудительные теории.

Моргана покачала головой, посмотрела на Гвен, и я снова исчезла – по крайней мере, для них. Они шептались о возможных вероятностях, о том, как пересечь границы своих сил, как именно они собираются это сделать.

На моей памяти разговоров таких было море. И я не врала Моргане: я вправду не понимала и половины из того, что они обсуждали. Правила и законы магии так же сложны и хрупки, как паутина, и мой разум не справлялся с таким потоком информации. Если бы я принялась объяснять им обеим свои видения, их бы тоже потянуло в сон.

Но вот что я понимала: пусть законы магии хрупки и сложны, но еще их можно использовать себе на пользу. И у Морганы на этот счет было великое множество идей.

Моргана ждет меня в темном замковом коридоре, во взгляде ее – осторожность и неуверенность. Но такое я видела и прежде. Моргана выдавливает из себя улыбку, берет меня под руку и сжимает ее сильнее, чем обычно.

– Что бы сегодня ни случилось… – начинает она, но тут же замолкает, словно не знает, как закончить это предложение.

– Что бы сегодня ни случилось, мы проиграем, – заканчиваю я. – Мы лишимся Артура, и наших жизней, и всего, ради чего Нимуэ трудилась веками. Или потеряем Гвен.

Моргана кивает и смотрит вперед.

– Я ожидала, что она передумает, – произносит она наконец. – Ожидала, что все будет как прежде… мы поругаемся, покричим, но в конце концов помиримся.

– Думаю… думаю, она пыталась. – Я закусываю губу. – Но за последние недели столько всего изменилось… для всех нас. Думаю, она просто забыла, как это делается.

Моргана останавливается, поворачивается ко мне и ловит мой взгляд.

– Элейн, – шепчет она. – Скажи мне, что у нас есть шанс. У всех нас.

У меня сдавливает горло.

– Когда я ткала в прошлый раз, шанс был. Один на дюжину. Луч надежды. Но теперь мы прошли столько вероятностей… битвы не было, дуэли за руку Гвен тоже… и я не видела, чем все закончится. Мне не нужно прясть, чтобы понять: счастливого финала не предвидится. Мы что-то да потеряем.

Моргана кивает и сжимает губы.

– Но я тут думала, – осторожно замечаю я. – О твоих магических теориях. О тех, что вы вечно обсуждали с Гвен… я, правда, понимала не все. Ты способна на многое, Моргана. Но если ты пересечешь границы своей силы….

Я замолкаю, но Моргана меня понимает.

– Это непросто.

– Знаю. Как я и сказала, что бы мы ни делали, что-то мы точно потеряем.

– Артура? Гвен? – спрашивает она.

– Не знаю, – честно отвечаю я. – Но чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что лучше всего нам отсюда уехать. Я видела будущее. Видела проблеск твоего выбора, который никогда не понимала… но теперь, кажется, поняла. От тебя требуется очень многое – Нимуэ пришла бы в ярость. Эта магия может тебя сломить.

Моргана расправляет плечи, но на ее лице я вижу страх. Она не отводит глаза. И улыбается.

– Пусть попробует, – замечает она. – Что я должна сделать?

32

Солнце заходит, и мы собираемся во дворе: мы с Морганой по обе стороны от Артура, Ланселот – позади нас. Мы стоим в его тени. Лионесская знать уже здесь – во всем своем грязном великолепии окружила короля Леодегранса. Сначала мне показалось, что они выглядят жалко, но теперь от одного взгляда на них по коже бегут мурашки, и мне их не изгнать.

– Ты как, Шалот? – шепчет Ланселот так тихо, его слышу только я.

Он пытается не показывать виду, но я понимаю, что и ему тоже страшно.

Ланселоту прекрасно известно: что бы ни случилось, никто не победит. Если Артур не проиграет, мы потеряем Гвен. И даже если наш с Морганой план сработает… у этого тоже будут последствия.