Очень хотелось солнца

Анна поняла, что от усталости и волнения уже близка к помешательству. И вправду: почти два ночи, она, без пяти минут пятидесятилетняя женщина, кандидат наук, работник двух институтов и одного университета, после тяжелейшего дня стоит на перекрестке и разговаривает с уличным котом.

– Мяу! – словно прочитав ее мысли, подал голос кот.

– Мяу или не мяу, а домой идти надо. Мне завтра к девяти…

Она двинулась было по улочке обратно к дому, но кот встал и пошел за ней.

– Мяу! – Его голос, казалось, обрел требовательные нотки.

– Э, нет, милый! Домой я тебя взять не смогу. Мой прагматичный сын просто не откроет мне дверь.

– Мяу! – словно с досадой отозвался кот и опять сел.

Он явно не хотел к ней домой. Наоборот, словно пытался ее удержать, звал остаться.

Она остановилась. Нашарила в кармане сигареты. Закурила. Дымок начинавшимся легким сквознячком сносило в сторону леса.

– Мне опять идти в лес?

– Мяу!

Постояли еще. Докурила. Тишина. Немота ночи.

– Все, прости. Я пошла домой.

Но как только двинулась к своему двору, кот встал, проворно перебежал ей дорогу и, обогнув ее с другой стороны, вернулся на прежнее место.

– Мне тут с тобой стоять до утра?

Нет, что-то здесь было странное. Может, еще подождать?

Достала вторую сигарету, осознавая всю нелепость ситуации, и вновь закурила.

Кот сидел неподвижно, словно изваяние, и в свете фонаря казалось, что от его шерстки исходит сияние.

– Нет, я так точно свихнусь, – сморгнула Анна.

Тишина. Лишь где-то вдали прогрохотал грузовик.

Она достала телефон – начало третьего! Полное безумие!

И тут вдруг кот встал, яростно выкусил из спины блоху, встряхнулся и медленно пошел к соседнему дому.

– Э! Куда ты?

Кот добрел до дырки в цоколе, прыгнул в нее и исчез.

Собственно… Пора было домой. Давно пора.

Анна сглотнула подступившие слезы, смяла недокуренную сигарету и поплелась к дому.

И вдруг в давящей тишине ночи раздалось басовитое «гав!».

Она остановилась и прислушалась. Нет, это был не голос Феликса. Так мог лаять только какой-нибудь матерый овчар – кому-то, видать, не спалось, и он решил ни свет ни заря прогуляться со своим питомцем.

Надо все же идти домой.

– Гав! – опять словно позвали ее.

Сама не понимая, что делает, она пошла на звук.

– Гав! Гав! – вел ее чужой собачий бас.

В соседнем дворе у детской площадки курили три женщины, держа на поводках трех больших псов. Преодолевая неловкость, она приблизилась к ним. Собаки дружно повернули голову в ее сторону, но молчали.

– Девочки! Доброе уже утро, наверное!

– Доброе! – не слишком любезно отозвалась одна из стоящих.

Анна явно помешала какому-то их разговору – они всем своим видом это демонстрировали.

– Девочки! У меня утром сорвалась с поводка собака. Вы случайно не видели нигде такого черненького, с белым, очень пушистым хвостом?

Женщины переглянулись.

– Какой он из себя-то? – нехотя спросила вторая женщина.

– Он вот такого примерно роста, – Анна показала от земли, – сам гладкошерстный, черный, с бело-рыжим брюхом и очень-очень пушистым бело-рыжим бубликом.

– Это которого машина утром сбила?

У Анны подогнулись ноги, и она тяжело опустилась на ограду площадки.

– Все же сбила?! Да? Я же чувствовала… Я же знала… Зеленый «жигуль», да?

– Да, – забасила третья женщина. – Я как раз со своим дорогу переходила, из-за угла вылетел этот пес и кинулся наперерез через дорогу к лесу. А придурок в «жигуле» его еще издали увидел, но даже не попробовал затормозить, гад! Ударил собаку, свернул, гнида, за угол, и только его и видели.

– Да, я видела, как он вылетел из-за угла… Господи, я же чувствовала, чувствовала… Но на асфальте ведь не было никаких следов! Я же через минуту была на этом месте – ни крови, ни собаки. Может, это не моего сбили?

– По описанию вашего.

– А куда же он делся?

– Так он в лес стреканул! – вмешалась вторая. – Я чуть позже со своим вышла, Ленку, – она кивнула на хозяйку овчарки, – догоняла. Мы созвонились, что к озеру пойдем. Он весь в крови по лесу мотался… Мы пытались его поймать, так он не давался, рычал на наших псов…

– И что?

– Ну, мы поняли, – пробасила третья, – что с собаками он нам не дастся. Отвели своих домой – и опять в лес его ловить.

– А его уже и ловить не пришлось, – вступила в разговор первая. – Мы с Катей в магазин пошли, смотрим, на газоне возле школы окровавленная собака лежит, глаза уже закрыла… Я давай девчонкам звонить, дескать, тут собаку кто-то сбил, умирает. А они мне говорят – мы его в лесу видели, теперь ищем.

Ужас был в том, что женщины описывали ровно ту картинку, которая преследовала Анну целый день. И от этого совпадения она словно онемела.

– Да погодите… чего мы вам рассказываем. Вот же, – одна из женщин полезла в карман спортивного костюма и достала телефон.

– Вот… вот этот… ваш?

На экране – кровавое месиво, и лишь знакомый хвост, нос и уши Феликса.

Анна зажмурилась.

– Вам плохо? – заволновались женщины.

– Нет, ничего… И… и где он? Я же весь этот газон обшарила. Дворники, что ли, его убрали?

– Зачем дворники? – обиделась первая женщина. – Катя сбегала домой, принесла старую простыню, мы его завернули, и она поехала с ним в ветеринарку.

– И… что?