Очень мелкий бес

Предстояло найти то, не знаю что. Сведения об «Эпсилоне» имелись самые скудные; указывалось лишь, что члены группы обладают необычными боевыми качества­ми, но суть этих качеств не раскрывалась. Миссию группы окутывал покров секретности, и неясно было, что с ней произошло, — радистка «Эпсилона» передала сообщение о готовности приступить к выполнению задания и после этого на связь не выходила. Тем не менее вероятность гибели «Эпсилона» отметалась — командование было уверено, что четверо из шести членов группы уцелели при любом повороте событий.

Вскоре разведчики выяснили, что появление в районе «Эпсилона» совпало с началом странных происшествий, чрезвычайно перепугавших население окрестных де­ревень и заставивших его искать защиты у немцев. Об этих происшествиях рассказывалось по-разному, но все сводилось к ночным нападениям на деревни: тати, называвшие себя партизанами, выгребали спрятанную картошку, забирали, если находи­ли, самогон, но главное — пили кровь у тех, кто попадался им в руки. При этом они сыпали рифмованными вопросами вроде: «Что путь освещает арату в степи? Что дружбу ему помогает крепить?» — и сами же отвечали: «Путь дружбы освещает нашей свет звездный от кремлевских башен». Крестьяне предполагали, что это пароль и отзыв.

Терпение людей переполнилось, когда женщина, собиравшая в лесу валежник, подверглась нападению средь бела дня. На нее напал человек с пистолетом, повалил на спину и — когда она расслабилась, неправильно поняв его намерения, — впился зубами чуть выше ключицы. Насытившись кровью, он поднялся над землей и полетел, перебирая ногами, за деревья. Стоит ли удивляться слухам об упырях, разгулявшихся по причине военного лихолетья? Люди надеялись, что немцы со свойственной им педантичностью и тягой к порядку изведут нечистую силу; поэтому даже передислокация в район карательного отряда была воспринята с одобрением.

Командир разведчиков капитан Зеленый передал эти сведения в Центр. Ответная радиограмма содержала указание готовить взлетно-посадочную полосу — предполагалось, что группа Зеленого взяла верный след. В условленной точке была сброшена посылка с парализующим препаратом, сделанным на основе яда кураре. Категорическое требование накачать плененных членов «Эпсилона» убийственными дозами яда противоречило не менее категорическому требованию доставить их на Большую землю живыми. Однако Зеленый пресек все попытки обсуждения приказа.

На следующий день после получения посылки разведчики напоролись на немецкую засаду. Бойцы бросились врассыпную и, позже собравшись вместе, недосчитались своего командира. Зеленого сочли погибшим, и командование взводом принял старший лейтенант Ракитин. Но когда разведчики обнаружили лагерь партизан-кровопийц, скрытно подобрались к нему, то первым, кого они увидели, был Зеленый, справляющий у дерева малую нужду. Оказывается, убегая от немцев, он встретил партизанский дозор, рассказал заготовленную на подобный случай легенду, назвавшись учителем Сердюком из Минска, и получил от партизанского вожака Каравая разрешение остаться в отряде.

После этого Зеленый несколько раз выходил на связь. Но когда уже все было готово к поимке членов «Эпсилона», он не пришел в условленное место. Предположение, что капитан арестован, опровергли данные наблюдения: Зеленый свободно покидал пределы партизанского лагеря и, похоже, пользовался полным доверием Каравая. Встревоженный Ракитин запросил инструкций из Центра. Там тоже не на шутку переполошились и приказали провести акцию по нейтрализации Каравая.

Когда Каравай в очередной раз показался в деревне, на окне явочной избы стоял горшок с геранью — знак, что все спокойно и можно заходить, — а хозяин избы си­дел в погребе с кляпом во рту. Каравая застигли врасплох, схватили, несмотря на яростное сопротивление, и обездвижили с помощью яда. В таком состоянии его доставили на импровизированный аэродром и погрузили в прибывший «кукурузник», а разведчики приступили к нейтрализации остальных кровопийц и примкнувшего к ним Зеленого.

Но, увы, немцы успели раньше! В предрассветный час бойцы Ракитина, проводившие ночь в соседнем лесу, были разбужены воем самолетов. Бомбовозы тройками, как на параде, пикировали на партизанский лагерь, а когда они отбомбились, в атаку пошла немецкая пехота. Каратели заперли единственный выход с партизанского острова на болотах и принялись методично уничтожать его обитателей. Весь день до бойцов Ракитина доносились звуки ожесточенного боя, и к вечеру все было кончено — партизанский отряд перестал существовать. Ракитин доложил об этом в Центр и попросил разрешения затаиться хотя бы до прекращения активности немцев, но получил приказ продолжать поиски членов «Эпсилона». Центр по-прежнему пребывал в уверенности, что соратники Каравая неуязвимы.