Очень плохая история

— Ты хочешь сказать, между ними есть какая-то связь? — Он покачал головой, по-прежнему улыбаясь. — Ох, Ева. Ты не знала моего тестя. Его намного, намного больше интересовал конный спорт, а не женщины. К тому же, если б он и был к этому склонен, он никогда бы не решился, так сказать, играть на своем поле под носом у моей тещи. Ты же видела ее. Она бы содрала с него кожу живьем.

— Извини, но я должна была спросить.

— Не извиняйся. Как я уже сказал, ты можешь спрашивать о чем угодно. Это действительно так.

— Просто все дело в том, что я не верю в совпадения, а эти два события произошли одно за другим. Это очень странно.

Он потер лоб:

— Мне никогда раньше это в голову не приходило. Те недели и месяцы, которые прошли после смерти Тима, были проклятым временем, нам столько всего нужно было сделать, не говоря о том, сколько всего надо было обдумать. Признаюсь, то, что произошло с Джейн, оказалось вне наших первоочередных забот.

— Полиция никогда не поднимала этот вопрос?

— Насколько я знаю, нет. Если бы что-то было, я уверен, Мелисса сказала бы мне об этом. Она боготворила отца и придерживается старых взглядов. И знаешь, Мелисса была бы очень, очень расстроена при мысли о том, что у него роман.

И снова у Евы возникло впечатление отдаленности Гэвина от Мелиссы. Трагедия заставляет людей замыкаться в своем горе. Ей представилась своего рода стена скорби вокруг семейства Майклсов. Может быть, они осознанно прятались за этой стеной, кто знает? И хотя здесь явно было что раскапывать, полиция видела перед собой только Шона Фаррелла и, по всему, не пыталась искать другие направления расследования.

— Пусть так, но что все-таки ты думаешь об этом?

Гэвин задумчиво качнул головой:

— Джейн и мой тесть? Что-то вроде служебного романа после работы? Не пойдет. Между нами, я бы даже предположил, что Тим был скрытый гомосексуалист. Как многие люди его поколения, он был во многих смыслах человеком с подавленными желаниями.

— Я уловила что-то между Гарри и Мелиссой вчера вечером за ужином, когда мы разговаривали о Холли Кроутер. О чем шла речь?

— Понятия не имею, извини. Я не обратил внимания. — Гэвин наклонил голову и озадаченно посмотрел на нее. — Как странно. Я в каком-то смысле ожидал, что ты — та самая Ева, которую я знал. И ты действительно кажешься прежней. Во многих отношениях. И я должен все время напоминать себе, что двадцать лет — это черт знает сколько времени. И я так много о тебе не знаю.

— Конечно. Так оно и есть.

«Во многих смыслах», — хотелось ей добавить. Целая жизнь прошла. В некоей параллельной вселенной, если бы все пошло по-другому, она была бы его женой. Странная мысль.

— Я хочу кое-что тебе показать. — Он достал бумажник и вынул из него фотографию. — Помнишь?

У фотографии слегка обтрепались края, поблекли краски. На ней они оба сидели за столиком в каком-то баре. Он приобнял ее за плечи, оба улыбались в камеру. Невероятно молодые и счастливые! И все-таки счастливой она не была.

— Где это? — спросила Ева, отдавая ему фотографию.

Он спрятал ее обратно в бумажник. На лице его читалось разочарование.

— Не помнишь? Это было, когда ты в первый раз приехала меня навестить в Оксфорд. Какой-то турист-американец сфотографировал нас моей камерой.

— А… да. Какой-то бар в глубинке. Там хорошо кормили. Ты привез меня туда на старом синем «фиате» твоего отца. На обратном пути мы чуть не свалились в кювет.

Он улыбнулся:

— Если я правильно помню, я попытался тебя поцеловать. Ты говоришь, что никогда не была замужем. Почему?

Ева могла бы выложить ему кучу банальностей о том, что она не встретила мужчину своей жизни, но это было неправдой. Она должна быть с ним откровенной:

— Не хотела.

— А серьезные отношения у тебя были?

Она колебалась. Можно было привести кучу всевозможных предлогов: особенности ее работы, занятость, эмоциональный износ… Все это исключало сколько-нибудь длительные отношения, особенно с человеком со стороны, который понятия не имеет, что значит быть затянутым в тот мир, в котором она жила. А с сослуживцами… Лихорадка вокруг каждого нового дела, долгие часы, проведенные бок о бок в работе, приводили к тому, что отношения внезапно начинались, но так же внезапно заканчивались, как только дело передавали в суд. Фактически, краткосрочные отношения помогали выдерживать все это. Но истина состояла в том, что ее это устраивало. Ей не нужны были привязанности, и она не хотела связывать себя узами чувств. Интересно, что подумал Гэвин, когда прочитал в газетах о том, что Джейсон был ее любовником? Возможно, именно поэтому он задал этот вопрос, возможно, его беспокоило, как смерть Джейсона подействовала на нее и что она теперь чувствует.

— На самом деле нет, — ответила она. — Я и так совершенно счастлива.

Разумеется, настолько, насколько она вообще может быть счастлива.

На лице Гэвина появилось выражение некоторого облегчения, и она поняла, что ее догадка была верной.