Очень плохая история

Купер был измотан. Единственным утешением служило то, что и они устали. Ему удалось выжать из них чашку кофе с молоком и раскисший бутерброд с ветчиной и сыром, и на этом все. От голода и недосыпа мысли в голове начали путаться. У него забрали его собственный телефон. В помещении не было окон, а он не носил часы. Невозможно понять, сколько сейчас времени, но, должно быть, на улице уже светает.

— Этот человек сказал, что он друг Мики, — произнес Купер. — Я предположил, что Мики по какой-то причине дал ему свой телефон.

— Опишите его, — попросил усатый.

— Как я могу описать, если я его не видел? Голос молодой, вот и все.

Купер продолжал думать о парнях, с которыми он говорил по телефону. Один из них, Нассер, подошел к нему в Ковент-Гардене. Он производил впечатление жестокого, отчаянного человека, готового броситься с ножом при любом случае. Хасан говорил мягче или, во всяком случае, не так давил. И снова — Хасан был искренне опечален смертью Мики, Купер был уверен в этом. Какую бы линию ни выбрала полиция, он доверял своей интуиции. Но что именно связывало Хасана и Нассера с Мики Фрейзером? Он ничего не знал о личной жизни Мики, не говоря уже о том, почему у этих людей мог оказаться телефон, если они его не убивали. Понятно одно, что для полиции телефон очень важен, поэтому они так и прицепились к нему. Это была единственная связь с Мики и, возможно, с его убийством.

Возможно, полиция отслеживала телефон, всякий раз, когда он был включен. Включен — выключен, включен — выключен… Можно представить, как они бесились. В Ковент-Гарден они приехали очень быстро, и в машине по дороге в полицейский участок Куперу вдруг стукнуло в голову, что за ним самим велось наблюдение с того самого первого звонка на его телефон. Эта мысль заставила его вздрогнуть. Он испытывал глубокое недоверие ко всем формам власти, и не в последнюю очередь к такому саморегулирующемуся органу, как полиция, с ее длинным послужным списком случаев некомпетентности и коррупции. Конечно, и в полиции можно найти порядочных людей, взять хотя бы Еву. Но два сидящих перед ним детектива отлично вписались бы в фильм «Жизнь на Марсе»[11]. Они даже хуже, чем предыдущая пара, которая его допрашивала, им не хватает тонкости, не говоря уже о харизме. Он всегда считал, что харизма помогает преодолеть трудности на протяжении всего жизненного пути, по крайней мере, так ему неоднократно говорила мать, а она в большинстве случаев оказывалась права.

Хорошо бы, кто-нибудь объяснил этой парочке, что мухи летят на мед. Но они были из той категории, в которой принято считать, что по воробьям надо палить из пушек, и, судя по их виду, парочка обосновалась здесь надолго и всерьез. Он представил, как тянется их день, как они задают одни и те же нудные вопросы. Всех «подозрительных» людей — особенно журналистов — они мажут одной и той же краской. И как пить дать считают, что если запугивать, угрожать и изматывать, то человек в конце концов сдастся. Сам он сдаваться не собирался, но совсем в другом смысле. Он готов был сотрудничать и хотел найти убийцу Мики не меньше, если не больше, чем они. Но вскоре он понял свою ошибку. Нельзя было верить, что эти дуболомы непредвзято выслушают его. Столкнувшись с жестким прессингом, он, повинуясь защитному инстинкту, ушел в глухую оборону и настроился лгать в тех местах, где это необходимо. Он и представить не мог, как бы они отреагировали, расскажи он им про флэшку Мики.

Его взгляд встретился с ледяным взглядом женщины.

— В любом случае зачем, ради бога, убийца стал бы мне звонить?

— В самом деле, зачем? — ответила она с явным сарказмом. — Да хотя бы затем, что, возможно, вы оба и убили Фрейзера.

Это был новый поворот. Несомненно, они все это время медленно, как улитки, подбирались к такому выводу. Купер откинулся на стуле, свесив руки по бокам, и в недоумении уставился на них через стол. Заявление было настолько абсурдным, что он чуть было не рассмеялся, хотя в комнате для допросов смеются разве что сквозь слезы. Он уже пытался пару раз пошутить, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но его шутки были встречены гробовым молчанием.

— Я уже говорил вам раньше, я не имею никакого отношения к убийству Мики.

Он произнес это со всей убедительностью, на какую только был способен.

Усатый положил свои лилейные ручки перед собой:

— Проясним ситуацию. Этот человек, с которым вы собирались встретиться в Ковент-Гардене, был другом Мики, верно?

Купер устало покачал головой:

— Да, он так сказал. Но когда я ждал встречи с ним перед входом на рынок, позвонил другой человек. Я вам это тоже уже говорил.

— Его звали Нассер, правильно?

— Да. Он так представился.

— А вы видели второго? — спросила женщина. — Хасана. Того, который, как вы утверждаете, был другом Мики.

Купер вздохнул:

— Нет, не думаю.