Очень приятно, Вила́ры

– Если туалет будет закрыт, мне пофиг, я буду писать под сосной у могил!

К счастью, туалет был открыт, и на этом наши приключения завершились. Хотя, конечно, спокойно доехать до дома отец не мог. Пол обратной дороги он приговаривал:

– Как ты меня задрала, я разорен из-за тебя! Господи, хоть бы ты не вернулась с каникул, я так устал!

– Пап, ты меня утомляешь, – не выдержала я.

Но отец вместо «фатиге» – утомлять, услышал «ще» – дерьмо, и закричал:

– Что? Ты сравниваешь меня с дерьмом? Поверить не могу, как ты разговариваешь!

– Я сказала Ф-А-Т-И-Г-Е!

– А, правда? А я услышал дерьмо, вот это да, – невозмутимо ответил батька.

Но разговор на этом не закончился.

– Слушай, а что ты будешь делать, если вернешься, а я умер?

– Пойду к твоим друзьям за помощью, – точнее, к его оставшимся друзьям. С несколькими он уже поссорился, и теперь по всему селу рассказывал, какие же они стервы, придурки и многое другое. Но у папы был один неплохой друг, который его очень уважал, а потому обещал помощь и мне.

– Знаешь, все эти люди много говорят, но никогда ничего не делают, – философски сказал отец.

– Да, я даже знаю такого человека, – я подмигнула ему. Ну действительно, как он всем рассказывал, что после моего переезда во Францию он сделает все: и жилье найдет, и в университет поможет поступить, а теперь его главная цель – чтобы я не вернулась от мамы с каникул.

Но отец моего сарказма не понял.

– Да, никто тебе не поможет, если я умру, – радостно ответил он. Вообще, последнее время папа много говорит о смерти, мне кажется, что он мечтает умереть, лишь бы не возиться со мной. Или я довела его до грани самоубийства, не знаю.

Подъезжая к дому, я сказала:

– Я хочу пойти прогуляться.

Отец опять не услышал начало фразы – «же вё».

– Вё? А что это?

– Я хочу прогуляться! – закричала я.

– А, хочу. Конечно, ты говоришь по-французски, как корова по-испански. Да, иди погуляй, ты меня достала, вали уже скорее.

Но через пять минут, когда я уже собирала идти в лес, радуясь, что отдохну от батьки, он внезапно объявил:

– Я тоже пойду с тобой. Нужно подвигаться, а то набираю килограммы с этой дерьмовой едой.

К моему ужасу, в лесу он все равно нес свою чушь про то, что он не для того деньги зарабатывал, чтобы на меня их тратить, что он поговорит с моей матерью, чтобы она не пустила меня назад, он двадцать лет меня содержать не собирается, от меня столько проблем.

Замолчать его заставила только приближающаяся машина, в которой ехал наш сосед, в селе известный не только тем, что он гей, но и тем, что он единственный сосед, с которым папа еще не поссорился и поддерживал хорошие отношения, из-за чего мама часто шутила, что папе, наверное, следовало бы сменить ориентацию.

Сосед остановился рядом с нами и открыл окно. Сначала они с папой говорили о кошмарных завалах снега, неожиданно случившихся на прошлой неделе, при том, что еще и декабрь не начался, потом сосед кивнул на меня и спросил:

– Как твоя дочка? Ей тут все нравится?

– Да.

– Ну это же прекрасно.

– Да, после Нового года пойду узнавать про университет.

– Это так хорошо, что ты даешь ей прекрасное будущее, – искренне сказал сосед.

– Да, – вяло ответил отец, а потом таки не выдержал и добавил: – Но это все стоит так много денег.

Сосед непонимающе посмотрел на него, и папа срочно перевел разговор на тему недавно сваренного им варенья из каштанов.

– Я могу вас подвезти, – предложил сосед в конце беседы.

Я уже собиралась лезть в машину, но батька меня удержал.

– Нет, мы прогуляемся.

Я разочарованно вздохнула, но выбора не было, пришлось идти и дальше разговаривать с отцом.

– Знаешь, узнавать про поступление ты пойдешь сама, потом что я устал и больше ничего для тебя не сделаю.

Я согласно кивнула.

– Кстати, видел тут недавно твой выпускной альбом. А чего это ты мне его не показывала?

– Ну, я думала тебе не интересно.

– А-а-а, – протянул папа, не особо и скрывая того, что я была права. – И чем сейчас занимаются все эти дети из альбома?

– Они поступили в городе.

– То есть все остались в вашей стране.

– Да.

– Ну вот почему ты не могла поступить так же? – воздел отец руки к небу.

– Ну, одна моя подруга уехала учиться в другую страну, я с ней недавно разговаривала, с Катей.

– Ага, и как там твой Каша? Чем он занимается?

– Катя, и это девочка, – прокричала я.

– Ах, Катя, а мне послышалось Каша.

Я так и не рассказала, чем занимается моя подруга, потому что оставшиеся полчаса прогулки смеялась на весь лес.

Папа и румын

За несколько недель до каникул я все же умудрилась заболеть. Сначала у меня першило горло, потом начался насморк и поднялась температура.

Папа бегал по дому в панике. Он все время грозился отправить меня к матери, если я заболею, но воплотить этот план в жизнь было легко только на словах, а потому ему пришлось смириться с больной дочерью.

– Дерьмо, у тебя иммунитета никакого, раз кто-то рядом чихнул, и ты уже заболела.

– Вообще-то сейчас все болеют, – напомнила я.

– И что теперь? Как ты меня задолбала, Господи!