Очень странная история

— Я ему говорю, граф приказал! А он мне: а король?..

— Грёбаные мавры…

— Грёбаные сарацины.

— Грёбаные баски!

— Графа Ожье к королю!

— Ты ноги каждый раз сбиваешь, потому что не умеешь, разгильдяй…

— …рафа… оролю…

Топот ног, копыт, бряцанье металла, скрип телег, гул голосов, ржание лошадей, визг маркитанток, пыль, вонь, жара! Жара, хоть день катился к вечеру… август же, лето. Исход… Наверное, такой толпой шли евреи из Египта.

Граф Хруодланд неторопливым шагом ехал верхом на своем пегом жеребце навстречу бесконечной колонне войск, которую, как в гигантскую воронку, засасывало ущелье. Графа легко узнавали по крупной фигуре, синему шерстяному плащу и светлому чубу — граф по новой моде брил бороду и голову, оставляя длинные вислые усы и чуб, как у короля, — узнавали и приветствовали: графа любили и уважали. Кто-то вскидывал копьё, кто-то кивал головой, кто-то находил нужным окликнуть — и почти всегда по-франкски: «Роланд!».

Франки. В войске короля Карла одни франки. Есть немного датчан, есть лангобарды, галлы из Прованса, есть даже бретонские кельты, но абсолютное большинство — франки. Хруодланд со своими кельтами присоединился к королю сразу после того, как тот усмирил Аквитанию, за что и был пожалован графом Бретонской марки. А чего бы не присоединиться? Такая жизнь устраивала графа, и его бойцов устраивала. Война, которую непрерывно вёл король, стала единственным и естественным образом жизни. Бивуаки, переходы, стычки, скачки, сражения — настоящая жизнь для настоящего мужчины. Иногда, конечно, не хватало женского тепла… Ну так всегда есть крестьянки, которые захотят переспать с воином великого короля. А которые не захотят… А которые не захотят — дуры.

Граф въехал в расположение отряда, направив коня прямиком к большой палатке. Возле палатки щурясь стоял Холивер — помощник, друг, правая рука, сам граф, но никогда не спорящий со старшим по возрасту Хруодландом.

— Что, что? — ловя за удила жеребца, на кельтском нетерпеливо выспрашивал Холивер, — что сказал король?

Мог бы и на франкском спросить. И на латыни. Он мог бы даже на греческом спросить, малый грамотный, не то что сам Хруодланд. Вопрос услышали бретонцы и подтянулись ближе — всех интересовало, когда уже?

— С маврами договорились, возвращаемся… — Хруодланд спрыгнул с коня и сунул копьё в пирамиду. — Основные силы уже отходят в ущелье.

— Слава Богу Иисусу… — закрестился Холивер, и за ним повторили крестное знамение воины: кельты Хруодланда в основном христиане, не друиды, как их соплеменники в Бретани.

— Ага… слава… Только не сразу… — граф наклонился, протянул ковшиком руки, и в них побежала вода из кожаного ведра: оруженосец примчался, зная: граф любит умыться с дорожки, не терпит грязи… брезглив.

Холивер удивлённо вскинул бровь:

— А когда?

Хруодланд умылся, не спеша вытер куском ткани лицо и руки, оглядел окружавших его воинов, подмигнул и выкрикнул:

— Ну, что приуныли?! Король поручил нам ответственное дело — прикрыть отход основных войск!

По толпе воинов прокатился недовольный гул.

— Ты сам напросился?! — возмутился Холивер.

— Да, конечно! Сам! А кто? Все изнылись. И ноют, и ноют… И ноют, и… И даны, и лангобарды… Ну эти-то ладно! А граф прованский? А аквитанский? Как выпрашивать милости короля — все первые… А сейчас рвутся побыстрее к своим бабам… Успеем! Всё успеем! Король сказал: нужно прикрыть отход — прикроем! Или кто-то не согласен? Или кто-то только горазд глотку драть в таверне: «Кельты — надежда короля»? А? — он вызывающе окинул взглядом кельтов. — Кто не согласен, может подойти ко мне и высказать свои соображения.

Воины, не понаслышке знавшие, чем заканчиваются такие высказывания, начали быстро расходиться.

— Вот видишь! — Хруодланд развёл руками и повернулся к другу. — Все согласны.

— Зачем ты так с ними? Они верят в Бога и в тебя и пойдут за тобой хоть на край света.

— Знаю! Но ещё я должен знать, что они пойдут туда, куда им прикажет король! Или не пойдут, а встанут и будут стоять, вот здесь! Прямо тут! — граф ткнул пальцем в землю, — пока я или король не скажем сделать шаг.

— Да будут они стоять… будут!

— Ну и слава Богу! Слушай, устал я… Советы эти… болтаем… болтаем… и ночью опять… пойду перекушу, посплю немного. Ты распорядись, пусть выставят на вершинах охранение. Лошадей в перелесок. Там спрячьте. Не пригодятся они нам, чувствую. Пару дозорных вышли в испанскую сторону, пусть посмотрят, нет ли чего… подозрительного.

— Откуда?

— Я вот тоже думаю, откуда?.. Вроде бы, всё зачистили. Перестоим тут сутки, отдохнём малость и тронемся вслед за королем — по холодку, без пыли, с комфортом… да, парень? — граф хлопнул оруженосца по плечу. — Принеси-ка мне, братец, вина и пожрать чего-нибудь!

— Уже мчусь, мой синьор, — оруженосец, молодой расторопный кельт, подхватился в сторону костров.

— Костры к ночи затушить! — распорядился граф и зашёл в палатку, потом выглянул и добавил: — Мы в Саксонию сходу идём, неспокойно там… И это… не сам я напросился, Епископ порекомендовал королю нас задействовать.

— Аахенский?!

— Аахенский.

— Чего вдруг?