Очень странная история

Что известно точно. 30 декабря 2006 года в шесть часов утра по Москве и Багдаду в штаб-квартире военной разведки Ирака, расположенной в шиитском квартале Багдада Аль-Хадернийя, был казнён президент — а по сути, полновластный диктатор Ирака — Саддам Хусейн. Диктатор страны — третьей по запасам нефти в мире. На казни присутствовали представители американской военной администрации. Вечером тело экс-президента было передано представителям племени Абу Наср, к которому тот принадлежал. Ближе к ночи останки Саддама Хусейна на американском же вертолёте были доставлены в Тикрит. Саддама похоронили на рассвете следующего дня в родном селе, рядом с погибшими в 2003-м сыновьями и внуком. Кольца на мизинце у диктатора в момент похорон не было…

А ещё через пять лет началась большая война в Сирии… Но это, как принято говорить, совсем другая история…

Владимир Красно Солнышко

Истинный воин не воинственен,

умеющий сражаться не жесток.

Способный одолеть равного

не противостоит ему прямо,

умеющий использовать других

всегда готов уступить.

Лао Цзы. Дао де цзин

— Здравствуй, княгиня. — В светлицу вошёл коренастый, ещё совсем нестарый мужчина: просто, но опрятно одетый, с круглым крупным лицом, курносым носом, с большими вислыми усами, гладко выбритой головой, с которой на левую сторону свисал чуб-оселедец.

— И ты будь здоров, князь, — негромкий голос княгини отозвался с лежанки в углу светлицы.

— Захворала, никак?

Поклонившись, князь присел на топчан и огляделся. Сколько себя помнил, тут никогда ничего не менялось: махонькие окошки, лежанка, медвежьи шкуры на ней, пара топчанов, оленья шкура, брошенная в ноги, да над лежанкой греческая икона с потемневшим ликом и горящая лампада. Аскетично живёт старая княгиня. Как и велит её грозный Бог — вон Он сурово взирает с цареградской иконы.

— Да и то не железная… — Княгиня попыталась повернуться поудобнее и сесть, но только негромко ойкнула и расслабленно вытянулась. — Как поход?

Князь встал, помог княгине приподняться, подложил ей под спину шубу.

— Остались дела…

— Они и тут не кончались. — Княгиня кое-как умостилась. — Да ты садись-садись… Меня уже как следует не посадишь… Восьмой десяток…

— Ты хорошо выглядишь, мать…

— Бога побойся, Святослав. Врёшь-то, как… Да и не мать я тебе.

— Ты, княгиня Ольга, завсегда мне как мать. Матери-то я не помню, знаешь. А потому хоть ты мне и бабка, всё вместо родной матери была.

— Что верно, то верно… — Княгиня Ольга прикрыла глаза и замолчала. Святославу показалось, что задремала, он даже приподнялся, но тут княгиня слабо встрепенулась:

— С печенегами что делать будем? Совсем покоя от них нет, проклятущих.

— А-а-а… — князь отмахнулся. — Мелочь пузатая. Один шум. Чуть явился с дружиной, снялись и в Степь. «Айда-айда», — передразнил Святослав.

— Вернутся…

— Вернутся — снова прогоним, — сердито нахмурил густые светлые брови князь.

— Если успеешь. В этот раз успел… «Быстрый пардус». А то бы вернулся, а Киева-то и нет! И нас выкупать пришлось бы. Княжичи молоды ещё Город оборонять… Что делать думаешь?

— Думаю… вернуться в Болгарию. Надо всё доделать, с царём Петром. Да и знаешь ты, не любо мне здесь!

— Знаю. Только тебе, беспокойному, везде будет не любо. Что здесь, что в Болгарии… — Княгиня перевела дух. — А за Город кто отвечать станет? За Путь⁴⁰? Кто купцам ромейским охрану учинит? А кто дань соберёт? Древляне вон… опять так и смотрят, с кем бы сговориться. И новгородцы туда же.

— Древлянам Олега посажу. Пусть умкнутся. А в Новгород…

— Владимира сажай в Новгород. Там у него дядька Добрыня — поможет.

— Добрыня Киев ненавидит.

— Нечтó… Сегодня ненавидит, завтра полюбит. У него кроме Владимира — всё одно ни одной души родной во всём белом свете нету. Как мать княжича, Малуша-то, померла…

— Померла ли, всё спросить хотел?

— Померла-померла… Или всё едино, что померла. — Княгиня слабо подняла руку и перекрестилась. — Я тебя в который раз спросить хочу… ты креститься надумал, варвар?

— Мать, угомонись! Мои варяги в дружине надо мной потешаться станут. Да и не положено вам, христианам, воевать-то! — князь с хитрой улыбкой развёл руками, дескать, вот как я тебя уел.

— А ромеи как воюют? — Ольга махнула рукой на Святослава. — Когда в поход-то собираешься?

— Думал… — смутился князь, предвидя реакцию княгини, — думал завтра выступать.

— Ты вот что, князь! Ты же видишь — я больна, и хочешь уйти от меня? Когда похоронишь меня, — отправляйся куда захочешь⁴¹. — Княгиня с обидой отвернула голову. — Я тебя надолго не задержу. А сейчас ступай, позже придёшь. И Владимира ко мне пришли.

— Балуешь ты его! — Святослав поднялся. — Небось с Ярополком или с Олегом так-то не возишься. Чего тебе этот ублюдок запал? Он же внук врага твоего — Мала.