Очень странная история

После снятия осады с Орлеана дела у нас пошли на лад. Мы быстро освободили долину Луары и дорогу к Реймсу⁶⁵. В Реймсе должна была пройти коронация Дофина. На предстоящей коронации Жанне отводили важную роль. После Орлеана популярность её в народе достигла немыслимых размеров. Ни у кого не оставалось сомнения, она — посланница Господа, прибывшая спасти Францию. Поэтому когда она подтвердила кровное родство Дофина с Карлом Безумным (а я говорил, ходили слухи, что отцом Дофина был не король, а герцог Орлеанский), то народ уверовал: Дофин заслуживает короны! 17 июля король был торжественно миропомазан.

После этого Жанна стала звать короля идти на Париж. Но… Но король перестал реагировать на Жанну… Для него она свою роль сыграла. Более того — стала мешать. А к зиме он, как обычно, распустил армию. С Жанной остались лишь её самые верные друзья и соратники: герольды Орлеанской Девы Амблевиль и Гиень, её «братья» Жан и Пьер дю Лисы — д’Арки, верный паж Луи де Кут, оруженосец Жан д’Олон, капеллан Августинский монах, брат Жан Паскораль и, конечно же, мы с Бертраном… да пара десятков солдат. Сначала мы пытались сделать что-то сами, помочь гарнизонам осаждённых городов… Но потом осели в Реймсе. Жанна всё рвалась на аудиенцию, всё хотела уговорить короля продолжить боевые действия, несмотря на начавшуюся зиму. Но тот не принимал…

Весной война возобновилась, однако велась вяло. А в конце мая Жанна вдруг исчезла из Реймса со своим оруженосцем д’Олоном. Как потом выяснилось, кто-то при дворе ей сказал, что бургунды осадили Компьень⁶⁶, и город зовёт на помощь Орлеанскую Деву. Жанна, не раздумывая, помчалась их выручать…

Говорили, что горожане Компьеня не открыли ей ворота. Говорили, они её предали… Это ложь! Простой народ не мог её предать! Они все были готовы отдать за неё жизнь! Жанна и д’Олон просто не доехали до города, бургунды взяли их в поле. И тут же отправили в Нормандию к англичанам.

Не буду рассказывать вам, матушка Елизавета, о том позорном судилище, который англичане и их прихвостни из Рима устроили над нашей Жанной… Все эти их обвинения в ереси, в колдовстве, в ношении мужской одежды, всё это было нужно только для того, чтобы опорочить Жанну в глазах французов. Дескать, смотрите, в кого вы верили! Так они рассчитывали сбить настрой у народа.

А когда их процесс стал разваливаться, они затеяли эту дурацкую проверку на девственность… Хотя, рассуждая логично, с этого стоило начинать. Девушка столько времени проводила с солдатнёй. Они же не знали, что мы спали втроем: я, Бертран и между нами — Жанна. Мы согревали её, хранили её сон. И я, и Бертран скорее бы отрезали себе руки или, как там сказано в Евангелии, вырвали бы собственные глаза, если бы они — руки и глаза наши — попытались нас соблазнить. Она для нас была… высшим существом… небесным творением… созданием из другого мира… святой! Хотя как воин она была профессионалом, заслуживающим всяческих похвал. Жанна была чиста как младенец!

Но чего ждать от этих епископов, которые продали свою родину и саму душу: они всё мерили по себе. Кстати, некоторые из них потом «случайно» пропали без вести, а одного и вовсе утопили в болоте — видимо, чёрт их всех забрал! Простите, мать Елизавета…

Когда им и с девственностью не удалось ничего доказать, они постарались быстрее завершить процесс. Но тут кто-то им намекнул, что они собираются извести королевскую кровь. Одно дело, сжечь какую-то бесноватую дурочку, и совсем другое — отправить на костёр пусть не законную принцессу, но всё-таки, человека, в чьих жилах течёт кровь тех же Каролингов, Валуа и Плантагенетов⁶⁷. Сильным мира сего это могло не понравиться. Потому решили: Жанну спрятать в Тауэре Руана, а сжечь — очередную дежурную ведьму, коих у них в подземельях всегда хранится ворох про запас. Про крест, что Жанна потребовала себе на костёр, и про то, как держала потом два прута, соединённых крестом, в руках, пока огонь её не поглотил, — народ, я думаю, придумал сам… Народ своих героев не забывает…

Жан задумчиво скатал несколько хлебных шариков и забросил их в рот.

— Всё это я узнал уже позже. А в то время я осаждал короля просьбами сделать хоть что-нибудь для спасения Жанны. Король принял меня лишь раз, выслушал, ничего не ответил… и только посоветовал не соваться не в своё дело. «Вы сквайр капитана де Бодрикура? — спросил он, — Ну так возвращайтесь в Вокулёр. Капитан вас уже заждался». На дворе шёл 31-й год, а из Руана прилетела страшная новость о казни Жанны. Что нам оставалось? Мы с Бертраном и вернулись в Вокулёр.

А потом поползли слухи, что сожгли не Жанну, а Жанна находится в башне в Руане. В 32-м её герольды Амблевиль и Гиень, собрав отряд из полусотни отчаянных парней, попытались захватить ту башню и освободить Жанну. Но…

Это была отчаянная попытка. Им удалось пробиться к башне, там их окружили, и всех вырезали.