Очень страшные дела

Она так тряслась, что Олег расслабился – вроде не опасная. Ему даже стало немного смешно – как, оказывается, его легко напугать. И ещё девчонка так трогательно улыбнулась, развеивая последние сомнения.

– Ну ладно, – проворчал он. – Оставайся, раз пришла.

Нежный румянец разлился по её щекам, и Олег тоже почувствовал жар.

– Ну ты меня и напугала! Если б мог, убежал, – признался Олег и открыл рот от удивления.

Он пошутил. Впервые в жизни он пошутил над собой, над этой ненавистной инвалидностью.

Девчонка вежливо хихикнула и представилась:

– Варя.

– Ты не похожа на наших девчонок. Новенькая, да? А я Олег, и я здесь всю жизнь.

«И смерть», захотелось добавить Варе. Но в этом мире мальчик выглядел на редкость живым.

– А я здесь совсем недавно. Может, выйдем на улицу? Представишь меня остальным ребятам.

Олега прямо перекосило от этих слов.

– Зачем? Они дураки.

Это прозвучало так резко, Олег поспешил сгладить свою грубость.

– На самом деле, не думаю, что ты найдёшь с ними общий язык. Когда люди собираются в группы, они превращаются в баранов, ты знала?

Варя хмыкнула:

– Бывает.

– Мальчишки бесконечно готовы мериться силой, девчонки создают море визга и споров. А ты, я вижу, нормальная. Вон тот, видишь, – Олег показал на мальчишку с мячом, который стоял чуть поодаль от скачущих по турникам пацанов. – Валерка. Он тут вообще царь. Один решает, кому где ходить и с кем дружить. Со мной, по его мнению, общаться категорически нельзя. Вот его я на самом деле ненавижу.

Олег попытался поймать Варин взгляд.

– Ты, наверное, вся такая добренькая, чистенькая, сразу меня невзлюбила за эти слова.

– Да нет, – покачала головой девочка. – Всякое может быть, я же понимаю. Наверняка, случилось что-то такое, за что ты в нём разочаровался, не на пустом же месте.

– Естественно, – согласился Олег, и взгляд его замер в одной точке.

Варя немного помолчала, но потом всё же решилась спросить:

– А что? Можешь поделиться?

– Я… не помню, представляешь? – Растерянно развёл руками Олег. – Ненавижу его, аж огонь в сердце загорается, когда его вижу. А вот из-за чего – не помню. У меня вообще про прошлое пелена какая-то в голове. Очень смутные туманные, воспоминания. Может, у меня с головой что-то не в порядке становится? Может, это моя болезнь дальше прогрессирует?

– Вряд ли, – успокаивающе погладила его по плечу Варя. – Просто так бывает, когда что-то неприятное происходит. Не хочется помнить.

***

Семён Аркадьевич Лопаткин жил теперь на другом конце города. Мальчишки, ведомые Глебом Григорьевичем, сделали две пересадки на автобусе и, изнывающие от жары, приползли к кирпичной высотке с языками на плечах.

– Ещё и лифт не работает! – Взвыл Андрей. – Нам какой этаж?

– Десятый…

– Ну кто бы сомневался.

– Да это лёгкая разминка, – отмахнулся Дэн и рванул по ступенькам.

Семён Аркадьевич долго чем-то гремел за дверью и долго шаркал тапочками, но открыл, как только услышал пароль: «мы хотим узнать».

В квартире царил прохладный полумрак, а запах благовоний просто сбивал с ног.

Семён Аркадьевич выглядел как взбесившийся воробей, выпавший из гнезда. Правда, очень-очень старый нервный воробей.

– Как сдал старик, – как прошептал Глеб Григорьевич, снимая пыльные кроссовки.

Андрей краем глаза заметил над дверью подкову – символ удачи, только висела она как-то непривычно, концами вверх.

Семён Аркадьевич, звеня какими-то амулетами, висящими на шее и поясе, провёл гостей по длинному коридору в большую комнату с массивными книжными шкафами. На стенах висели картины со странными символами и завешенные тряпками зеркала.

– Они могут проникать через зеркала, – объяснил Семён Аркадьевич. – Они у меня под колпаком.

Рассадив гостей на засаленный диван, он стал сверлить Глеба Григорьевича глазами.

– Значит, и тебя они изводят, да?

– Всех, – вместо классного руководителя ответил Андрей. – Это невыносимо.

– Невыносимо? – старик зашёлся громким каркающим смехом. – А я с этим почти сорок лет живу. Мы переехали на Берёзовую в восемьдесят втором. Мне было пятнадцать, я был максималистом и скептиком. И у меня был брат-близнец. Но нам там сразу понравилось. Улицу только отстроили, дома свеженькие, как с картинки. Пусть бараки на несколько хозяев, но что мы тогда видели? Я чувствовал, что на этом месте у меня начнётся новая жизнь. И точно. И года не прошло, как дома начали стареть прямо на глазах, в прямом смысле. Свежие обои морщились и сползали, стены под ними гнили, обрастали плесенью, пол скрипел, окна шли трещинами. А потом стали появляться призраки. Если выйти на улицу ночью, их можно было увидеть у каждого дома. Старая бабуля, наша соседка, кричала целыми ночами. Её отправили в психбольницу. Но я-то знаю, что она видела. Несколько лет эти призрачные дети нападали на нас, изводили. К счастью, нас было двое, и мы помогали друг другу не сойти с ума. Когда один спал, другой охранял его сон, когда один терял веру в спасение, другой находил слова, чтобы привести его в чувство, когда у одного иссякали идеи, другой обязательно что-то придумывал.