Очень страшные дела

Разглядывая бледных мальчишек с дикими глазами, Глеб Григорьевич с тоской ощутил – нет, не избавиться ему от этого кошмара никогда.

– Вам же квартиру дают, – вспомнил он, схватился за спасительную соломинку. – Переедете и всё, забудешь этот ужас как страшный сон.

«Но я же не забыл…»

– Они нашу знакомую утащили. Понимает, она в больнице лежит, в коме, на грани жизни и смерти! А я точно знаю, что они её к себе уволокли, – кипятился Дэн. – И только от нас зависит, вернётся она или нет. Потому что мы Знаем. Врачи её залечат своими лекарствами, а ей вовсе не лекарства нужны. А что? Кто поможет нам узнать?! Такая милая девчонка, совсем беззащитная. Как она там?

– Ох, – Глеб Григорьевич схватился за голову.

– Вы же как-то спаслись? Помогите нам!

– …я просто сбежал. Ну что вы на меня так смотрите? Да я десяток лет сходил с ума от этого скрипа, от этого взгляда. Какие только заговоры не прочитал и обряды не провёл. Я с радостью сбежал бы с этой чёртовой улицы, как только смог.

Мальчишки встали почти синхронно. В их глазах читалось… презрение.

– Ну ладно, тогда мы пойдём, – сказал Андрей, отводя взгляд.

Дэн просто кипел, бормоча себе под нос:

– Это не наш путь. Никогда я не шёл по пути слабака.

– Стойте! – не выдержал Глеб Григорьевич. – Стойте! Я кое-что придумал.

Он бросился в комнату и стал греметь шкафчиками письменного стола, выгребая их содержимое на пол.

– Что мы ищем? – подключился Дэн.

– Старый листок, вырванный из линованного блокнота. Полоски почти стёрлись, но нужное нам послание ещё должно хорошо читаться.

Минут двадцать все трое сосредоточенно перетряхивали каждую папку, каждую тетрадь. Наконец, Глеб Григорьевич сдавленно вскрикнул и развернул перед ребятами пожелтевший листок. На нём неровными крупными буквами было выведено:

«Если захочешь узнать…» и номер телефона.

– А что это?

Глеб Григорьевич ещё раз прочитал надпись и мысленно перенёсся не семнадцать лет назад.

***

Переезд состоялся в самом конце августа.

– Как раз с первого сентября в школу пойдёшь, – радовалась мама.

Десятилетний Глеб с тоской оглядел обшарпанный барак.

– Это ненадолго, – потрепал по плечу отец. – Просто так нужно.

Бывший жилец, коренастый, взлохмаченный мужик, помог им перетаскивать вещи из машины. Если честно, он очень смахивал на психа – тревожно озирался, будто его преследуют, и зыркал на Глеба, подавая непонятные знаки. Потом начинал хихикать и шептать себе под нос: «Ну наконец-то».

Он выбрал момент, когда родители скроются в доме, и сунул Глебу бумажку. Отойдя в тень яблони, Глеб развернул послание: «Если захочешь узнать – позвони».

То, о чём следовало узнать, проявилось через пару месяцев. Сначала Глеб стал слышать звуки и видеть свечение. Дрожа от страха, он мчался к маме и папе, но не знал, что это была только разминка. Самое невыносимое началось, когда по ночам стал появляться мальчик на инвалидной коляске. Он скрипел своей коляской, щёлкал костяшками пальцев.

Глеб вёл охоту. Он запасся святой водой, обводил кровать мелом, прятал в кармане пижамы зубчик чеснока, перечитал в библиотеке все магические книги. И беспрестанно умолял родителей переехать. А когда стал достаточно взрослым, искать любую возможность, чтобы уехать – все попытки проваливались, всё рушилось.

Казалось, в один момент дом отпустил своих измученных жильцов. Тогда Глеб почувствовал себя счастливым. Зря. Потому что мальчик в инвалидной коляске продолжал приходить к нему во снах.

Глеб Григорьевич взял изъеденный временем листок и набрал номер: «Я хочу узнать»

***

И пусть на улице светило приветливое солнце, в сердце Олега царила непроглядная тьма. Он чувствовал, что умирает от вечного недосыпа, да и как тут выспаться, когда Дениска каждый день выполняет роль истошного будильника, заведённого строго на шесть утра. Если не от недосыпа, он точно умрёт от одиночества. Даже растения цветут лучше, когда с ними разговаривают. А он… да кому он нужен! Даже не интересуются, что он на ужин хочет.

Рассерженно сопя, Олег выехал на тесный балкончик. Он ненавидел этот второй этаж, даже на улицу самому не спуститься. Вечно приходиться быть зависимым от других – а им-то что, им плевать.

Зато со второго этажа далеко видно – видно качели, из-за которых постоянно ссорятся девчонки, видно площадку, которую облюбовали мальчишки.

Олег устроился поудобнее, чтобы солнце не светило в глаза, свесил руки с перил – однажды он так сидел, и на ладошке устроилась бабочка! Они долго так сидели, пока мама не спугнула своим топотом…

И тут сбоку раздалось:

– Привет!

Олег дёрнулся так, что на балконе задребезжали банки. В уголке стояла бледная девчонка и изучала Олега своими наглыми глазищами. Это что ж надо! На его личном балконе какая-то девчонка!

– Ты кто такая? Ты чего тут делаешь? – прошипел Олег, сжимая кулаки.

– Я… просто хотела заглянуть к тебе в гости, – прошептала девчонка.

– Я тебя звал?

– Нет…

Девчонка сжалась в комочек и ещё больше побледнела.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Просто хотела с тобой подружиться.