Очерки истории банковской системы России. 1988–2013 гг.

В октябре дочернее предприятие «Рособоронэкспорта» «Оборонпром» купил находящийся в Кировской области Электромашиностроительный завод «ЛЕПСЕ» – одно из крупнейших российских предприятий по производству электрооборудования для оборонной и автомобильной промышленности. В декабре «Оборонпром» начал сделку по выкупу более 20 % акций ОАО «Казанский вертолетный завод». Она завершилась в I квартале 2007 года, и после этого «Оборонпром» получил контроль над одним из крупнейших вертолетных заводов России. Таким образом, «Рособоронэкспорт» забрал под себя активы автомобильный, вертолетный и металлургический (титановой) промышленности.

В начале ноября 2005 года был фактически национализирован знаменитый «Уралмаш». Министр экономики Грузии Каха Бендукидзе и его партнеры по бизнесу продали принадлежащие им 42,16 % акций ОАО «Объединенные машиностроительные заводы»[163] (в структуру которых входит завод «Уралмаш») «Газпрому» и «Газпромбанку».

В значительной степени правительство де-факто укрепило свои позиции в области добычи природных ресурсов и производстве вооружений и военной техники, поэтому первый вопрос, который взволновал деловое сообщество – ограничится эта тенденция сектором природных ресурсов и ВПК или охватит другие отрасли?

К 2005 году рыночная доля 8 крупнейших банков, контролируемых государством, – Сбербанка, Внешторгбанка, Газпромбанка, Банка Москвы, Россельхозбанка, Ак Барс банка, ТрансКредитБанка, Ханты-Мансийского Банка – на январь 2005 года составила порядка 40 % совокупных активов.

Сколько вообще банков имеют в своем капитале долю государства, подсчитать непросто. Например, среди банков, публикующих оборотную ведомость по счетам бухгалтерского учета на сайте Центробанка (на 1 августа 2005 года их было 780), в капитале 250 кредитных организаций присутствовала доля (в основном – миноритарная) государства, его субъектов и органов местного самоуправления, а также госорганизаций. В большинстве из них эта доля образовалась по причине участия в их учреждении в 1990–1991 гг. советских министерств и госпредприятий. На протяжении многих лет Правительство РФ неоднократно заявляло о своем намерении избавиться от этих пакетов, продав их за разумную цену частным инвесторам, но найти покупателей оказалось чрезвычайно сложно.

По мировым меркам масштаб присутствия банков с государственным участием в российской банковской системе не столь велик[164]. Так, в Китае каркас банковского сектора составляет «большая четверка» госбанков, концентрирующих 90 % капитала банковской системы. В Индии доля государства в капитале банковского сектора составляет 81 %, в Индонезии – 85 %, в Бразилии – 47 %. Даже в Германии чуть меньше 50 % совокупного банковского капитала сконцентрировано в системе государственных по своей сути земельных банков (Landesbanken).

Традиционно банки, контролируемые государством, критикуются за нерыночные принципы деятельности (в частности, кредитную поддержку на льготных условиях определенных отраслей или компаний), что чревато ростом «плохих» долгов, убытками и неплатежеспособностью. Госбанки также критикуют за то, что они монополизируют рынок и подрывают конкуренцию. С другой стороны, у госбанков есть и свои преимущества, с точки зрения их клиентов и потенциальных инвесторов. Это, прежде всего, менее рискованная кредитная политика, а также явные или неявные гарантии финансовой поддержки со стороны государства в случае локального или системного банковского кризиса.

14 июля 2005 года, выступая на 10-й Северо-Западной банковской конференции в Санкт-Петербурге, первый вице-президент Ассоциации региональных банков России (АРБР) А. А. Хандруев заявил о том, что «имеются все основания говорить о формировании в российском банковском секторе специфической модели олигополистической конкуренции». В этих условиях, по его мнению, российские банки разделятся на три группы. В первую группу «финансовых супермаркетов» войдет 15–30 банков – госбанки, банки с участием иностранного капитала, а также крупные российские банки, в том числе с участием государства. «На долю этой группы, – напомнил Хандруев, – уже приходится от 60 % до 90 % операций по основным статьям активной и пассивной части совокупного баланса российской банковской системы».

По его прогнозу, во вторую группу войдут 100–150 банков с капиталом, превышающим 1 млрд. рублей, которые будут в состоянии удерживать под своим контролем 5–15 % отдельных сегментов рынка банковских услуг. В третью группу войдут средние и малые банки, которые уже организуют свой бизнес «за счет узкого круга устойчивой клиентуры, умелого позиционирования и монопольного положения в неперспективных для крупных банков регионах и сферах экономики». Число банков в этой группе определить сложно, – полагал Хандруев, – поскольку «их суммарная доля в общем объеме операций банковского сектора не будет сколько-нибудь заметной».