Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

В Западной Европе (Англия, Франция, Германия, Австро-Венгрия, Италия и др.) уже с давних пор, как следствие дробления земельных угодий и большой плотности населения, стала выводиться дичь. Вследствие этого владельцы имений, сначала для улучшения охоты на своих землях, а затем и с целью увеличения их доходности, стали искусственно разводить дичь и создавать правильные охотничьи хозяйства. Главным образом разводили то, что легче всего поддавалось искусственному размножению и легко акклиматизировалось, а именно больше всего разводили зайцев, кроликов, куропаток (серых) и фазанов. Из более крупной дичи: оленей-уаниэлек, коз и – в очень редких случаях (в Австро-Венгрии) – так называемых благородных (королевских) оленей.

В конце XIX столетия, с чисто промышленной целью (в странах, где сохранились еще крупные лесные угодия), стали разводить лисиц (даже черно-бурых) и северных оленей (в Соединенных Штатах Америки и Канаде). За последнее время в Канаде начинают разводить лосей.

В России, при ее обширных пространствах, редком населении и изобилии всевозможной дичи, до конца XIX столетия искусственно разводились для промышленной цели и для собственного питания народностями Северной Сибири только северные олени, а в других районах Сибири (главным образом на Алтае) олени-маралы, доход с которых получался от продажи их рогов (олени, как и козлы, меняют рога ежегодно), которые вываривались, и особо приготовленная из них эссенция продавалась как лекарство (главным образом для восстановления сил) по очень дорогой цене.

На Руси развитие охотничьего хозяйства, до последнего двадцатипятилетия XIX столетия, шло по пути создания боярами, князьями, а затем просто помещиками своих «охот» для охоты за имеющегося на их угодиях и в окрестностях самого разнообразного зверя и всякой дичи. Чем крупней и богаче был землевладелец, тем богаче, многочисленней и лучше была его «охота». Но и самые мелкие землевладельцы, до однодворцев включительно, создавали и держали свои маленькие «охоты».

«Охоты» бывали самые разнообразные, в зависимости от вкуса лиц, их создававших. Для ружейных охот держались всевозможные легавые собаки, пойнтера, гордоны и проч. Для охоты с облавами подбирались специалисты для выслеживания зверя, его обкладывания и выставления на линию охотников. Крупные землевладельцы стремились иметь своих хороших «псковичей» (псковичами, по названию Псковской губернии, где особенно развивался этот промысел, назывались специалисты по выслеживанию зверя и его выставлению, по следу, на стрелков. Псковичи умели без всяких флажков, идя за зверем по его следам на лыжах, выставлять его в желаемом для них направлении), егерей и проч. Для ружейной охоты по зайцам и по зверю с собаками заводили своры гончих, с соответствующими ловчими, выжлятниками, подвывалами зверя, егерями и проч. Для охоты конной заводили своры борзовых (для охоты по зверю выводились густопсовые борзые) и подготовлялись особые специалисты для этой охоты. Для парфорсных охот (было заимствовано главным образом из Англии) заводились особенные парфорсные гончие, создавались конюшни наскаканных лошадей и проч. Но и в России к семидесятым годам XIX столетия, с постепенным обеднением поместного дворянства, с дроблением земельных угодий, с увеличением населения и с уменьшением дичи, все эти охоты постепенно хирели, уменьшались (совсем почти исчезли и охоты с соколами). К началу XX столетия осталось в России очень мало из прежних «охот». Росли города, увеличивалось число городских охотников, увеличивалось число браконьеров, дичь и зверь беспощадно уничтожались в окрестностях больших центров. Никакие охотничьи законы не помогали. Начали создаваться организованные охотничьи кружки, арендовавшие земли для охоты. Вследствие уничтожения местной дичи стали разводить искусственно зайцев, куропаток, фазанов, коз, оленей-уаниэлек.

Из крупного зверя была произведена очень удачно кончившаяся попытка размножения туров (особый вид диких быков). В России эти туры сохранялись только в одной Беловежской пуще, а на Кавказе в имении Великого князя Михаила Николаевича, северней Боржома (кавказские туры были значительно меньше беловежских). Кавказские туры стали вымирать, и было решено попробовать перевести несколько десятков туров из Беловежья на Кавказ. Опыт дал отличные результаты, если только ныне, при большевиках, не перебьют всех кавказских туров, как уничтожены беловежские.