Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Было два вопроса, которые особенно сильно ставили в вину Сухомлинову. Это вопрос об упразднении крепостей и то, что, жалуясь на недостатки кредитов, он не умел наладить дело так, чтобы расходовались и те кредиты, которые отпускались из государственного казначейства военному ведомству.

За упразднение крепостей Сухомлинова ругают до сих пор очень многие, не исключая и военных (например, профессор Н.Н. Головин¹⁸⁴), а за неумение распоряжаться кредитами на Сухомлинова особенно сильно нападал бывший министр финансов граф Коковцов. На этих двух вопросах следует остановиться.

Из наших крепостей в вполне современный вид была приведена только одна Владивостокская крепость (ко времени мировой войны не были закончены некоторые крепостные работы). Севастополь имел современные морские батареи (то есть для действий по неприятельскому флоту).

Кронштадт представлял из себя устаревшую крепость, но путем устройства дальнобойных батарей на обоих берегах Финского залива подступы к Кронштадту были обеспечены от покушений со стороны неприятельского флота. Ряд укреплений у Гельсингфорса, Ганге, Ревеля, Балтийского порта и острова Нарге давали серьезную опору нашему флоту и в связи с минными заграждениями давали почти полную уверенность, что неприятельский флот (кроме подводных лодок) не посмеет рискнуть на продвижение в Финский залив. Для обеспечения от прорыва неприятельского флота в Рижский залив имелась также целая система батарей, вооруженных современной артиллерией.

Для выноса действий нашего флота в Балтийское море с целью непосредственно угрожать побережью Германии, в Либаве сооружалась база для флота и устраивалась крепость (впрочем, против этого мероприятия были очень веские соображения). Но ко времени мировой войны сделано было в этом смысле мало, и Либаву пришлось эвакуировать, дабы она не досталась легким трофеем неприятелю. В общем, прибрежная оборона России ко времени мировой войны была в довольно сносном состоянии.

Не то было с сухопутными крепостями. Ковно как крепость была в чрезвычайно плачевном состоянии как в инженерном, так и в артиллерийском отношении. Гродненская крепость строилась по современным требованиям, но далеко была не закончена и не вооружена. Варшавский треугольник крепостей был крайне устаревшим и имел на вооружении старую артиллерию. Брест-Литовск также устарел. В еще худшем положении был Ивангород. Дубенский форт – устарел. Все же остальные крепости Варшавского военного округа были крепостями лишь по названию. Перед военным ведомством возникла дилемма: сохранить ли все эти крепости или нет. Для сохранения необходимо было привести их в современный вид, на что требовались десятилетние работы и громадные средства, которые государственное казначейство могло бы отпустить, но не в одно, а только в несколько десятилетий, и то в ущерб средствам на другие потребности армии. Если же решиться на упразднение ряда крепостей, то являлась возможность выделить более крупные кредиты на нужды армии.

Сухомлинов стал на вторую точку зрения. Из сухопутных крепостей на Западном фронте было решено сохранить: Ковно, Гродно, Новогеоргиевск, Осовец и Брест-Литовск, остальные же упразднить.

Я считал и считаю, что при бывшей обстановке другого решения Сухомлинов принять не мог. (Но надо сказать, что Сухомлинов в частных разговорах говорил, что он вообще за упразднение крепостей. Эти разговоры и вызвали впечатление, что Сухомлинов хотел упразднить все крепости.) Ошибкой, как это впоследствии было признано, было решение упразднить Ивангород. Но фактически, если бы и не было решено его упразднить, то все равно привести его в современный вид ко времени мировой войны мы бы не могли.

Затем, чтобы быть справедливыми, надо отмечать, что за упразднение крепостей высказался Сухомлинов не единолично, но это было мнение и Главного крепостного комитета и всех командующих войсками военных округов.

Вопрос кредитов очень сложный и для публики был мало понятен. Когда даже министр финансов (граф Коковцов[3]) позволял себе под сурдинку пускать слухи о том, что он дает военному ведомству все испрашиваемые кредиты, а что военное ведомство (вследствие глупости и бездарности военного министра) не умеет распределять эти кредиты и значительная их часть возвращается обратно в государственное казначейство, многие члены законодательных палат и широкая публика этому верили и обвиняли во всем военного министра. В действительности же граф Коковцов, будучи формально правым, в то же время многого недоговаривал и умышленно стремился потопить Сухомлинова, которого он ненавидел. Чтобы понять всю историю с кредитами, надо ее разъяснить.