Очерки лондонских нравов (старая орфография)

— Кому же еще быть, какъ не мн? грубо отвчаетъ отецъ. — Отчего же ты дрожишь? Сегодня я немного пилъ: безъ денегъ не достанешь вина, а безъ работы не достанешь денегъ. Скажи, пожалуста, какая нелегкая приключилась теб?

— Я нездорова, батюшка… я не совсмъ здорова, отвчаетъ несчастная дочь, заливаясь слезами.

— Я знаю, что ты нездорова, возражаетъ отецъ такимъ тономъ, какимъ говорить человкъ, когда онъ принужденъ бываетъ допустить весьма непріятный фактъ. — Теб нужно скоре поправляться: ты знаешь, что намъ нужны деньги. Отправдяйся же къ приходскому доктору и скажи, чтобы онъ далъ теб лекарства. Они должны вылечить тебя: они берутъ за это деньги. Чтожь ты стоишь въ дверяхъ? Пусти меня… да что же ты стоишь тутъ? теб я говорю?

— Батюшка, шопотомъ говоритъ двушка, притворяя дверь и заслоняя входъ въ нее: — батюшка, вы не знаете, что Вильямъ воротился назадъ.

— Кто? съ изумленіемъ восклицаетъ отецъ.

— Ради Бога, тише, возражаетъ дочь. — Вильямъ воротился, мой братъ Вильямъ.

— А что ему здсь нужно? вопрошаетъ отецъ, стараясь сохранить спокойствіе. — Небось ему нужно денегъ? хлба? вина? Ошибся, очень ошибся, если только за этимъ пришелъ сюда. Не туда попалъ, любезный!… Дай мн свчу!… дай же мн свчу, дура… я вдь не трону его.

Онъ грубо выхватываетъ свчу изъ рукъ дочери и, входитъ въ комнату.

Подл камина, въ которомъ тллся жалкій огонекъ, на старомъ истертомъ сундук, сидитъ молодой человкъ, лтъ двадцати-двухъ отъ роду, бдно одтый въ куртку и брюки изъ грубой матеріи. Голова его задумчиво склонена на руку. При вход отца онъ вздрогнулъ.

— Мэри, запирай скоре дверь, говоритъ молодой человкъ, весьма торопливо. — Запирай дверь, Мэри. Вотъ такъ. Батюшка, ты, кажется, не узнаешь меня. Мудрено, впрочемъ, и узнать. Много прошло времени, съ тхъ поръ, какъ ты прогналъ меня. Ты очень легко могъ позабыть меня.

— Чтожь теб нужно здсь? спрашиваетъ отецъ, опускаясь на стулъ, по другую сторону камина. — Чего же ты хочешь отъ меня теперь?

— Убежища, прикрытія, отвчаетъ сынъ; — Я въ бд — вотъ и все тутъ. Если меня поймаютъ, то непремнно повсятъ. А если я не останусь здсь, то меня непремнно поймаютъ. Вотъ вся моя исторія.

— То есть ты хочешь сказать, что ты ограбилъ кого нибудь… или убилъ, не такъ ли?

— Такъ точно, отвчаетъ сынъ. — Тебя это изумляетъ?

И вмст съ этимъ онъ пристально смотритъ на лицо отца.

Отецъ отводитъ свои взоры и устремляетъ ихъ въ полъ.

— Гд же твои братья? спрашиваетъ онъ, посл продолжительной паузы.

— Тамъ, откуда они тебя никогда не потревожатъ: Джонъ въ Америк, а Генри умеръ.

— Умеръ?! произноситъ отецъ, и по всему тлу его пробгаетъ трепетъ, скрыть который онъ не въ состояніи.

— Да, умеръ, отвчаетъ молодой человкъ. — Онъ умеръ на моихъ рукахъ: лсничій подстрлилъ его. Онъ покачнулся назадъ; я подхватилъ; его, и его кровь обагрила мою руку; она лила ручьемъ изъ праваго бока. Спустя нсколько минутъ, онъ началъ уже умирать, но вдругъ всталъ на колни, на траву, и сталъ молиться Богу. Онъ говорилъ, что «если мать его на небесахъ, то она помолится, за ея младшаго сына, и Богъ услышитъ молитву ея и проститъ его. Я былъ любимый ея сынъ. Мн пріятно вспомнить теперь, Вилль, т минуты, когда она умирала. Я былъ тогда очень небольшой…. Сердце мое разрывалось; помню, что я стоялъ на колняхъ, въ ногахъ ея постели, и благодарилъ Бога за то, что Онъ научилъ меня такъ нжно любить мою мать, — такъ нжно, что поступками своими я ни разу не заставлялъ ее плакать… О, Вилль, зачмъ небо отняло у насъ ее!» Его его послднія слова; какъ хочешь, такъ и понимай ихъ. Помнишь ли, что въ то самое утро, какъ мы убжали, ты до крови прибилъ его.

Сестра молодого человка плачетъ; отецъ, склонивъ голову, угрюмо качается взадъ и впередъ.

— Если меня поймаютъ, продолжаетъ молодой человкъ:- то привезутъ въ провинцію и повсятъ за убійство убійцы моего брата. Безъ твоей помощи, никому не отъискать меня. Конечно, ты можешь отдать меня въ руки правосудія, но до тхъ поръ и останусь здсь и не выду отсюда, пока не представится случай бжать за границу.

Въ теченіе двухъ сутокъ вс трое оставались въ жалкой комнат, не высовываясь за дверь. На третій день дочери сдлалось хуже, и скудныя крохи пищи, которыя оставались у нихъ, вс вышли. Необходимость побуждала кого нибудь вытти со двора; по той же необходимости, выборъ палъ на отца, и онъ выходитъ съ наступленіемъ ночи.

Онъ достаетъ лекарства для дочери и собираетъ подаяніемъ немного денегъ. На возвратномъ пути ему поручаютъ посмотрть за лошадью, онъ получаетъ за это полъ-шиллинга: и запасъ его становится весьма достаточнымъ для поддержанія семьи дня на два или на три. Но ему нужно проходить мимо знакомой таверны, и онъ невольно останавливается передъ ней; потомъ снова: идетъ впередъ — потомъ обращается къ ней; еще разъ останавливается — и наконецъ ршается заглянуть въ нее. Двое мужчинъ, которыхъ онъ не замтилъ, слдятъ за нимъ. Потерявъ надежду отъискать преступника, они хотли уже удаляться, но нершительность въ прохожемъ привлекаетъ ихъ вниманіе, и когда несчастный отецъ входитъ въ таверну, они слдуютъ за нимъ.