Очерки лондонских нравов (старая орфография)

— Не хочешь ли, пріятель, выпить со мной? говоритъ одинъ изъ мужчинъ, предлагая рюмку водки.

— Да кстати и со мной, говоритъ другой мужчина, наливая вторую рюмку, вслдъ за тмъ, какъ кончилась первая.

Отецъ вспоминаетъ о голодныхъ дтяхъ и объ опасности сына. Но это воспоминаніе ни къ чему не ведетъ его. Онъ продолжаетъ пить, и разсудокъ покидаетъ его.

— Не правда ли, Варденъ, что сегодняшняя ночь никуда не годится? говоритъ одинъ изъ незнакомцевъ, обращаясь къ несчастному отцу, который собирается уйти, издержавъ на водку половину денегъ, отъ которыхъ быть можетъ, зависла жизнь его дочери.

— Не правда: эта ночь какъ нельзя лучше пригодилась бы нашему пріятелю. И кто его знаетъ, куда онъ запрятался, тихо возражаетъ другой.

— Присядемъ-ка лучше сюда, снова говоритъ первый, увлекая полу-пьянаго въ уголъ таверны. — Куда теперь итти по такой непроходимой грязи! Мы и сами не торопимся отъискать одного молодца, хотя и нужно, какъ можно скоре обрадовать его, что дло его кончилось благополучно. Впрочемъ, и то надобно сказать, гд теперь его отъищещъ. А можетъ быть, онъ и безъ насъ знаетъ объ этомъ… какъ ты думаешь, любезный Варденъ?

— Нтъ, онъ вовсе не знаетъ, отвчалъ отецъ.

Незнакомцы бросаютъ другъ на друга выразительныя взгляды.

— Куда какъ бы славно было для него, еслибъ онъ узналъ, что въ докахъ стоитъ готовый корабль, который въ полночь снимается съ якоря и уходитъ за границу, продолжаетъ первый. — Мы очень кстати пригодились бы ему. Паспортъ для него взятъ на чужое имя: мало того, такъ и деньги за паспортъ уплачены. Право, большое было бы счастье встртиться съ нимъ.

— Да, правда, что большое, повторяетъ второй незнакомецъ.

— Такое счастье рдко попадается на нашу долю, говоритъ первый, подмигивая своему товарищу.

— Очень, очень рдко, отвчаетъ товарищъ, съ выразительнымъ взглядомъ.

— Эй, малый, дай сюда еще стаканчикъ, проворной! приказываетъ первый незнакомецъ.

Проходитъ еще пять минутъ — и отецъ безсознательно предаетъ своего сына въ руки съищиковъ.

Медленно и мучительно тянутся часы для бдныхъ брата и сестры, въ ихъ жалкомъ убжищ. Съ нетерпніемъ и страхомъ они прислушиваются къ малйшему звуку. Но вотъ на лстниц раздаются тяжелые шаги; вотъ они становятся слышне и слышне, достигаютъ до площадки, и наконецъ въ комнату вваливается пьяный отецъ.

Дочь видитъ, въ какомъ онъ положеніи, беретъ свчу и хочетъ помочь ему; но вдругъ она останавливается, произноситъ громкій крикъ и безъ чувствъ падаетъ на подъ. Она увидала на полу отраженіе тни другого человка.

Два незнакомца входятъ вслдъ за отцомъ, и минуту спустя молодой человкъ становится плнникомъ, съ цпями на рукахъ.

— Нечего сказать, легко досталась намъ эта добыча, говоритъ одинъ изъ незнакомцевъ своему товарищу. — Спасибо старику: безъ него мы ничего бы не сдлали. Тэмъ, подними, пожалуста, двушку. Полно плакать, моя милая. Слезы твои никому не помогутъ….. теперь все кончено!

* * *

Мрачное и холодное утро занялось на горизонт и тусклые лучи свта прокрались сквозь закоптлыя окна бдной комнаты, въ которой происходила вчерашняя сцена. Варденъ проснулся отъ тяжелаго сна и увидлъ, что онъ былъ одинъ-одинехонекъ. Онъ всталъ и осмотрлся кругомъ;. старый, истасканный матрацъ лежалъ на полу, со всми признаками, что на немъ никто не покоился; все окружавшее находилось въ томъ самомъ положеніи, въ какомъ онъ видлъ наканун; по всему замтно было, что въ теченіе ночи онъ только одинъ и спалъ въ этой комнат. Онъ обратился къ сосдямъ и другимъ жильцамъ, но о его дочери никто не слыхалъ, никто ее не видлъ. Цлый день онъ ходитъ по улицамъ и съ безпокойствомъ всматривается въ лицо каждаго прохожаго; но поиски его остаются безполезны, и съ наступленіемъ ночи онъ, одинокій и усталый, возвращается на опустлый свой чердакъ.

Много дней проводитъ онъ въ подобныхъ поискахъ, и, несмотря за то, слды его дочери не отъискиваются; до его слуха не доходитъ ни слова о ней. Наконецъ онъ перестаетъ отъискивать ее, считая это дломъ безполезнымъ. Варденъ давно уже догадывался, что она когда нибудь покинетъ его, на всегда пріютитъ себя въ другомъ мст и спокойно станетъ выработывать насущный хлбъ. И вотъ она дйствительно оставила его, — безъ всякихъ средствъ имть кусокъ хлба.

Варденъ проситъ милостыню у дверей; каждый грошъ, поданный ему изъ состраданія и жалости, тратится по прежнему. Надъ головой его проходитъ годъ; сводъ темницы служитъ ему въ теченіе многихъ мсяцевъ единственнымъ покровомъ. Часто, очень часто, проводитъ онъ дождливыя и холодныя ночи подъ воротами домовъ и на папертяхъ церквей. Но и на самой послдней ступени нищеты и болзни и бездомной жизни онъ не думаетъ покинуть свой порокъ.

Наконецъ, въ одну самую мрачную, непогодливую ночь, Варденъ, истомленный и больной, опускается на ступени театральнаго подъзда. Разрушительныя силы порока и развратной жизни окончательно подйствовали на всю его организацію. Щоки его впалы и закрыты мертвенной блдностью; глаза его мутны, и вокругъ нихъ образовались темныя впадины. Ноги его дрожатъ, и лихорадочный трепетъ пробгаетъ по всему его тлу.