Очерки о югославских информбюровцах

Второй случай, когда Политбюро ЦК КПЮ стимулировало кампанию охоты на информбюровцев в Словении, однозначен, и сомнений в его причастности не вызывает. В январе 1951 г. был арестован Душан Майцен – полковник, начальник кафедры артиллерии высшей Военной академии в Белграде. По происхождению он был словенцем. Это самая высокопоставленная жертва среди словенцев-офицеров за весь период репрессий167. В том же месяце закончила работу группа ЦК КПЮ, изучавшая обстановку в Словении. В итоге в январе 1951 г. состоялось заседание Политбюро ЦК КПСл с участием таких членов союзного политбюро, как Б. Кидрич, Мома Маркович, М. Джилас и А. Ранкович. К сожалению, в протоколе не сохранилась точная дата заседания, и мы можем сказать лишь, что оно прошло между 20 и 31 января.

Мома Маркович заявил: «Информбюровские лозунги нашли в массах благоприятную почву». Затем отметил «убаюканность по вопросам Информбюро. Не видят работы Информбюро в информбюровских лозунгах». Джилас тоже призвал к усилению борьбы против информбюровцев, указав на бюрократию, как на целевую группу репрессий. Свой посильный вклад в дело внес и Ранкович: «Информбюровских проявлений было меньше всего в Македонии и Словении, но нужно бороться, чтобы не было никаких оснований для ИБ. Заострить также в вопросе прослушивания радио информбюровских станций»168.

Получившие толчок со стороны Политбюро ЦК КПЮ словенские политики уже 2 февраля собрались на заседание республиканского Политбюро, где обсудили отчет о деятельности информбюровцев и обнаружили стремление броситься в решительный бой. Хотя докладчик Борис Крайгер продемонстрировал фактами, что никакой проблемы информбюровцы не представляют, и речь идет лишь об изолированных индивидах, которые ничего не делают, его выводы резко контрастировали с содержанием доклада. «По информации УДБы есть проявления Информбюро во всех срезах и предприятиях. Зарегистрировано около 500 информбюровцев, находящихся на свободе. Мы должны были бы их арестовать, потому что они связываются, выражают и распространяют информбюровские вести. Есть и различные функционеры, которые проявляются не явно, но только в закрытых обществах. Среди них большинство трусы и оппортунисты, а также социал-демократические элементы. Выявлено около 200 русских агентов, которые действуют в различных учреждениях, которых не арестовывают, потому что мы не можем им доказать [вину], чтобы их суд легко осудил, хотя признаки совершенно ясны. Причина – отчасти объективные условия, важный фактор и факт, что политической борьбы против Информбюро было очень мало, поэтому они легко скрываются». Последнюю мысль Крайгер повторил еще раз: «Расследование и диагностика информбюровцев тяжелы… потому что они очень осторожны»169. Итак, враг по Крайгеру есть, но раз его не выявили, значит, плохо ловили. Крайгер призвал привлечь к этой охоте членов партии, а не ограничиваться усилиями одной УДБы. В итоге Политбюро приняло резолюцию с призывом «усилить боевую бдительность»170. Любопытно, что по устным сведениям, которые собрал Дедиер, за Крайгером закрепилась репутация человека, который стремится спасти каждого, на кого пала тень подозрения в сочувствии Информбюро171.

РЕСПУБЛИКАНСКИЕ ИНИЦИАТИВЫ В БОРЬБЕ С ИНФОРМБЮРОВЦАМИ

Политбюро ЦК КПСл устраивало кампании охоты на ведьм и в тех случаях, когда сведениями о прямых импульсах из Белграда мы не располагаем. Первый раз оно это сделало в начале августа 1948 г. Министр внутренних дел Б. Крайгер выступил в качестве докладчика: «Также необходимо… заострить нашу линию в отношении всех колеблющихся элементов, которые обнаружились особенно в связи с резолюцией Информбюро. Всем этим колеблющимся элементам мы не должны позволить залечь на дно и замаскироваться, но должны с ними энергично расправиться. Это касается особенно наших агитационно-пропагандистских кадров, партийцев в различных редакциях и прочих просветительных учреждениях, которые в целом в связи с последними событиями показали себя наиболее колеблющимися и несолидными»172. Специальных решений не приняли, но против предложений Крайгера никто не возражал. Наиболее масштабную акцию в просветительных учреждениях Политбюро инициировало в январе-феврале 1949 г., когда устроило погром в Люблянском университете. С подачи Политбюро университетская парторганизация была распущена, затем прошли аресты некоторых преподавателей. В ходе этой кампании Иван Мачек сокрушался, что процент исключений из партии за Информбюро слишком мал, что парторганизации слишком мягки и либеральны. Борис Крайгер требовал массированного общественного давления на потенциальных сторонников Информбюро и сомнительных типов в университете при том, что после роспуска парторганизации только один человек высказался за СССР, а еще один позволил себе роскошь иметь собственное мнение, за что и был записан во фракционеры173.