Очерки о югославских информбюровцах

Затем в нагнетании охоты на ведьм по собственной инициативе у Политбюро ЦК КПХ наступил перерыв, который заполнялся импульсами из Белграда. Следующая крупная кампания Политбюро ЦК КПХ, у которой пока не выявлено исходной инициативы Политбюро ЦК КПЮ, прошла в ноябре 1951 – январе 1952 г. Она была направлена на Славонию. 21 ноября 1951 г. М.Шпиляк, С.Комар и З.Бркич осудили местные парторганизации, которым кажется, что информбюровцев в Славонии нет. По мнению членов Политбюро информбюровцы там точно есть. Кроме того, З.Бркич и Белинич осудили парторганизации за то, что они отдали инициативу выявления информбюровцев УДБе189. 9 января 1952 г. Милка Куфрин выступила с критикой парторганизаций в Осиеке и Славонской Пожеге. Особенно досталось Пожеге: «Мы считаем, что к[отарский] к[омитет] своей толерантностью к информбирашам, своей примирительностью к ним объективно помогал этим врагам и что своей политикой спасения отдельных информбюровцев привел к их распространению и пропаданию партийной организации. Члены КП потеряли перспективу и деморализованы, когда против откровенных врагов ничего не предпринималось»190. Видимо, чтобы облегчить задачу, Куфрин предложила понимать информбюровцев как универсальных козлов отпущения, и связывать с их деятельностью не только возгласы за Сталина, но и «распространение деморализации, разброда, пассивности и неверия в наши силы, распространение шовинизма и т.д.»191.

С весны 1952 г. Политбюро ЦК КПХ надолго утратило интерес к информбюровцам. Последний всплеск внимания к ним был уже не у Политбюро, а у Исполкома ЦК Союза коммунистов Хорватии в декабре 1954 – январе 1955 г. Поводом послужил беспрецедентный случай. Осенью в Кострене (район Риеки) был выявлен информбюровец Смоквина, скрывавшийся от ареста с 1949 г.! Горком Риеки по привычке метал молнии: «Характерны были представления членов С[оюза] к[оммунистов], что обнаружение Смоквины дело не членов [партии], и не людей из Кострены, а кого-то другого»192. Горком предложил распустить парторганизацию Кострене, но Исполком ЦК проявил мягкость и решил сперва разобраться. В январе Исполком еще раз вернулся к информбюровцам в связи с их принятием в партию, и на этом упоминания о них прекратились.

Кампания охоты на информбюровцев очень сильно напоминает советскую практику 1930-х гг. Логично было бы предположить, что она увенчается показательными судебными процессами. Они действительно были, но сильно уступают по размаху советским.

В июне 1950 г. на суд были выведены Владимир Дапчевич – полковник, политический комиссар Военной академии и Бранко Петричевич (партийная кличка Каджя) – генерал-майор, заместитель начальника Главного политуправления Югославской армии, обвиняемые в попытке бегства заграницу. Попытка была предпринята еще в 1948 г., вина обвиняемых не вызывала сомнений, но на суд их вывели спустя два года. Показательный процесс тогда не удался. Дапчевич, убежденный, что нужно бороться с режимом Тито, использовал его как трибуну для деклараций и разоблачений193.

Следующая попытка устроить судебный спектакль была предпринята через год. Она была успешной, но ее жертвами оказались гораздо более скромные фигуры. 5 октября 1951 г. начался судебный процесс по делу 14 человек во главе с инженерами Б. Путником и Н. Турудичем. Им поставили в вину шпионаж в пользу СССР. Но, пожалуй, центральным на процессе было обвинение в саботаже, на который вдохновляли обвиняемых советские спецслужбы. Этот саботаж, по версии следствия, воспрепятствовал своевременному завершению строительства двух железнодорожных веток. Обвиняемые были признаны виновными, а Путник и Турудич приговорены к смертной казни, но помилованы. Впоследствии выяснилось, что они были невиновны, а весь процесс – сфабрикован194. Процесс был открытым, широко освещался, на нем присутствовали даже иностранные журналисты. Причины постановки этого спектакля именно осенью 1951 г. легко понять. Еще в 1950 г., учитывая экономические трудности, поразившие страну, Союзная Скупщина на год продлила выполнение первого пятилетнего плана, превратив его в шестилетний (1947-1952 гг.). Но в 1951 г. стало ясно, что плановые задания все равно не могут быть выполнены. Партия и правительство провалили пятилетку и теперь искали козлов отпущения, пытаясь свалить вину на мифический саботаж мифических советских агентов, шпионов и диверсантов.

ВОЗМОЖНО ЛИ БЫЛО СОПРОТИВЛЕНИЕ РЕПРЕССИЯМ?