Очерки об англо-американской музыке. Том 1. Фолк-возрождение, книга первая: Отцы-основатели

Первые выступления Джона Фэхея относятся к 1956 году, когда он играл с Биллом Хэнкоком (Bill Hancock) и Грегом Элдриджем (Greg Eldridge). Записывались ли они — неизвестно. Самые ранние из сохранившихся регистраций были изданы Джоном Буссардом на Fonoton’e в 1958 году. Это были массивные пластинки на 78 оборотов, которые включали по одному треку на каждой из сторон. Всего издано пять или шесть таких пластинок, но Джон мечтал о собственном издательстве. После окончания университета новоиспеченный бакалавр философии и религии стал подрабатывать на бензоколонке и осенью 1959 года вложил триста долларов в создание собственного лейбла. Takoma Records стала одной из первых в Америке частных компаний, основанных непосредственно музыкантом. Она была создана для записи американской народной музыки, ее популяризации, а также для поддержки молодых талантов, играющих некоммерческую музыку[123].

Первый альбом, изданный на Takoma Records, был записан Фэхеем в апреле 1959 года в церкви Святого Михаила и всех Ангелов (St. Michael and All Angels Churh) в городе Адельфии, штат Мэриленд. Решив продемонстрировать друзьям познания в блюзе, он представил дело так, будто на первой стороне играет сам, а на другой — никому не известный черный музыкант Блайнд Джо Смерть. Отсюда и название — «John Fahey / Blind Joe Dead». Альбом был издан в количестве ста экземпляров, пять из которых тотчас поломались, а остальные моментально разошлись. Как не трудно догадаться, сегодня пластинка является величайшим раритетом.

В 1964 году Фэхей решил переиздать первый альбом, но оригинальные пленки оказались утраченными и музыкант вынужден был перезаписывать его заново. В 1967 году, он записал альбом в третий раз. В 1969 году «John Fahey / Blind Joe Dead. Vol.1» был переиздан в Англии фирмой Sonet (SNTF 607), но почему-то на конверте нет ни слова о времени записи и о самом музыканте, так что если не известна предыстория, запись можно отнести к 1969 году. Зато предпослан текст «от издателя», в котором внимание английских детей обращается на то, как некий гитарист повествует о далекой Америке, где есть прекрасные горы и реки, а не только попкорн и полицейские. Это действительно так, и двадцатилетний музыкант рассказал о своей стране с помощью гитары, любви и воображения. Только английским школьникам, для которых, очевидно, был издан альбом, надо было объяснить, что Джон Фэхей рассказал им об Америке вековых страданий языком Элизабет Коттен, Сэма МакГи, Барбекю Боба, Чарли Пэттона, Миссисипи Джона Хёрта, Букки Уайта… и всех потомков рабов с плантаций вдоль побережья Великой реки.

…Когда слышишь эту осторожно исполненную музыку, сыгранную с трепетом, робостью и даже со страхом, чувствуешь неподдельное волнение Джона Фэхея. Наверное, оттого, что это его первая долгоиграющая пластинка, и потому, что исполняет он блюзы, имевшие для Джона сакральное значение, наконец, оттого, что играл он их в церкви. От струн исходит звучание детской чистоты и светлости. Не удивительно, что английские издатели приняли пластинку за рождественское послание детям. По сути, она таковой и была. От «John Fahey / Blind Joe Dead» тщетно ожидать экспрессии или обескураживающего вызова эпохе, какой явят спустя пять лет Дженш или Ренборн. Техника тоже вряд ли удивит, скорее, оставит в недоумении, а избалованный современный ценитель, возможно, найдет ее и вовсе скучной. Нет ни экспериментов с синтезом культур, какие были у Дэйви Грэма, ни его планетарного масштаба. Нет ничего, что можно было бы квалифицировать, как явление, повлиявшее на дальнейшее развитие музыки, о чем можно утверждать, когда речь заходит о Сэнди Булле. Но что же притягивает к этой странной пластинке, что заставляет ее слушать вновь и вновь, и чем больше, тем охотнее? Что делает эти далекие заокеанские мелодии столь близкими, почти родными?