Очерки по теории сексуальности

«Ганс: «Ханна только родилась. Госпожа Краус (акушерка) уложила ее в кровать. Она сама не умела ходить, конечно. Аист принес ее в своем клюве. Она еще не ходила. (Продолжает без остановки:) Аист подошел к двери и постучал; все спали, но у него был подходящий ключ; он отпер двери и уложил Ханну в твою кровать[169]; мама крепко спала; нет, аист положил Ханну в мамину кровать. Была ночь, аист очень тихо положил ее в кровать, он ступал бесшумно, а потом взял шляпу и ушел обратно. Нет, шляпы у него не было».

Я: «Кто взял шляпу? Может быть, доктор?»

Ганс: «Потом аист ушел, улетел домой, позвонил в дверь, и все в доме перестали спать. Но ты этого не рассказывай ни маме, ни Тине (кухарка). Это тайна!»

Я: «Ты любишь Ханну?»

Ганс: «Да, очень».

Я: «А чему ты больше бы обрадовался – чтобы Ханны не было или что она есть?»

Ганс: «Чтобы ее не было».

Я: «Почему?»

Ганс: «Ну, тогда бы она не кричала так громко. Терпеть не могу ее крики».

Я: «Вообще-то ты и сам кричишь».

Ганс: «Да, но Ханна кричит громче».

Я: «Почему ты терпеть не можешь ее крики?»

Ганс: «Потому что она кричит очень громко».

Я: «Но ведь она совсем не кричит».

Ганс: «Когда ее шлепают по голой попе, она кричит».

Я: «Разве ты ее шлепал?»

Ганс: «Мама ее шлепает, и она кричит».

Я: «И тебе это не нравится?»

Ганс: «Нет… Почему? Да от нее столько шума из-за этих криков».

Я: «Говоришь, ты бы обрадовался, если бы ее не было на свете. Получается, ты ее не любишь?»

Ганс (задумчиво): «Ну да…»

Я: «Потому ты и воображаешь, что мама, купая Ханну, отнимет руки, и твоя сестра упадет в воду…»

Ганс (перебивает): «… и умрет».

Я: «Тогда ты остался бы один с мамой. Хорошим мальчикам не пристало такого желать».

Ганс: «Но думать-то можно».

Я: «Это нехорошо».

Ганс: «Ничего страшного, это даже хорошо, потому что тогда можно написать об этом профессору»[170].

Позже я сказал ему: «Знаешь, когда Ханна подрастет и научится говорить, ты полюбишь ее сильнее».

Ганс: «Это как? Я уже ее люблю. Когда она осенью вырастет, мы с нею вдвоем пойдем в парк, и я стану все ей объяснять».

Я приступил было к дальнейшим разъяснениям, однако он прервал меня, возможно, стремясь растолковать, что вовсе не так плохо желать Ханне смерти.