Очерки поэтики и риторики архитектуры

Мрачное, подавляющее впечатление несколько рассеивается, когда, взглянув на торец Палаццо Медичи в перспективе виа деи Гори, обнаруживаешь наверху выпростанное из-под каменного панциря оштукатуренно-кирпичное тело здания, небольшие случайно пробитые прямоугольные окна с деревянными ставнями, водосточную трубу, простой стропильный карниз, – «человеческое, слишком человеческое». А потом, войдя во двор – первый в своем роде, без которого впредь уже почти невозможно будет обходиться патрицианским и аристократическим палаццо, – окончательно убеждаешься, что для старого Козимо фасады его дома были ролевой маской. Ибо в квадратном «светском клуатре»306 Козимо захотел быть античным настолько, насколько это только было возможно в его время: со всех четырех сторон его окружила как бы свернутая в квадрат приветливая аркада Воспитательного дома.

Ролевая маска Козимо Медичи тщательно продумана. Только на первый взгляд кажется, что к Палаццо Медичи подходят слова Тэна о старых дворцах Флоренции, напоминающих об опасностях феодальной жизни и тех приступах, которые они когда-то отражали307, и что, по словам Франкля, внизу якобы господствует «впечатление воинственного отпора»308. Грубо обколотый руст нижнего этажа, мощь которого усилена железными кольцами и скобами для вожжей, – не столько фортификационный мотив (крепостные стены предпочитали делать гладкими, чтобы ядра лучше отскакивали), сколько свидетельство великой воли и силы строителей, сумевших сложить из неподъемных глыб несокрушимую стену. Это и метафора причастности тех, кто обитают за этой стеной, к первобытной простоте, даже бедности, к «золотому веку», в котором предки правителей Флоренции и предки их подданных мало чем отличались друг от друга. «Мы с вами одного рода-племени», – льстит Козимо согражданам, подкрепляя архитектурную демагогию открытыми арочными порталами, сквозным проходом между угловыми арками, за которыми располагалась глубокая общедоступная лоджия, и цоколем в форме скамьи. В угловой лоджии, которую флорентийцы окрестили «углом Медичи», «хозяева дворца устраивали пышные застолья, неизменно привлекавшие к себе внимание горожан»309. То, что в XVI веке порталы, кроме того, что ведет во двор, были замурованы310, – красноречивое свидетельство превращения политического режима во Флоренции из хотя бы формально республиканского в откровенно монархический.

Вместе с тем грубая рустика нижнего этажа задает исходную точку на квазиисторическом вертикальном пути из первобытного состояния человечества в цивилизованное: каменная облицовка переходит через аккуратно отесанные русты piano nobile 311к гладкой плоскости третьего этажа. Арочные оконные проемы этих этажей – двухдольные, расчлененные коринфскими колонками, точно такие, как на дворовых фасадах piano nobile, – исподволь подготавливали тех, кому, в принципе, был доступен вход во владения Медичи, к восприятию «античной» архитектуры двора. Наконец, великолепный скульптурный карниз на консолях завершает духовное восхождение от едва ли не циклопической примитивности к триумфу изящных искусств. Там, на границе здания с небом, Микелоццо дал волю своему таланту декоратора.

Квазиисторическое восхождение от цоколя к карнизу Палаццо Медичи сопровождается чувственно воспринимаемой метафорой постепенного освобождения от тяжести, от обремененности материей – к легкости, к вольному дыханию. Не будь нижний этаж столь груб – верхний не казался бы таким легким, и, в свою очередь, не будь верхний этаж так легок – карниз не был бы столь выразителен в его пластическом великолепии. Наверно, справедливо усматривают в трехчастности вертикального членения фасада Палаццо Медичи осознанные аллюзии на ордерные схемы античного зодчества: то ли на колонну (база, ствол, капитель), то ли на канонический прием украшения трехъярусной стены (внизу дорический ордер, посредине ионический, наверху коринфский, как на фасаде Колизея).