Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

В самом начале 1986 года, накануне XXVII съезда партии, был запланирован запуск ракетного комплекса 15А18М (одного из вариантов крупнейшей в мире межконтинентальной баллистической ракеты, по западной классификации — «Сатана». — Н. М.). К этому готовились с особым пристрастием — от успеха зависело очень многое, в первую очередь — будущее «Южмаша». Однако ракета, вылетев из пусковой установки, рухнула обратно в контейнер. Раздался колоссальный взрыв. Хорошо хоть обошлось без жертв. Но буквально по горячим следам в Днепропетровск прибыл Горбачев, чтобы устроить «разбор полетов».

Горбачев лично отдал распоряжения ракетчикам, но и второй запуск закончился неудачей — подвела вторая ступень. Михаил Сергеевич снова собрал конструкторов, снова обсудил с ними ситуацию — и третий запуск закончился аварией. После этого наступил период кадровых решений. Генерального директора «Южмаша» Александра Максимовича Макарова было решено отправить на пенсию[1044].

Здесь остается констатировать, что первые месяцы после назначения Михаил Сергеевич был занят личными хлопотами об усилении разработки новейших типов вооружений и знакомился с центрами их разработки и производства.

Наглядно приоритеты Горбачева (а также Политбюро и Совмина СССР) отражают бюджетные расходы на оборону. Несмотря на то что в 1985–1989 годах общесоюзный бюджет (за счет ускоряющейся инфляции) вырос с 777 до 924,1 млрд рублей, доля расходов на оборону в нем сократилась незначительно (с 16,4 до 16,1 %, при всплеске до 16,9 % на пике ускорения в 1987 году и 16,7 % в 1988-м). В абсолютных цифрах к 1989 году расходы на оборону достигли наибольшей за всю историю советского финансирования ВПК суммы — 77,294 млрд. С 1980 года они выросли почти вдвое (48,9 млрд), а с 1970 года — втрое (29,2 млрд)[1045].

Владимир Можин, как высокопоставленный партийный экономический чиновник, соглашается с утверждением Валентина Павлова, что на военные расходы тратилось в это время 34–36 % произведенного национального дохода, но эта тема при планировании реформ в 1985–1986 годах не обсуждалась вовсе[1046].

Рыжков, Зайков, Талызин и инвестирование в ВПК

Центральной фигурой стратегии «ускорения» стал Николай Рыжков и его окружение, которые, разрабатывая ее концепцию (при идейном лидерстве Александра Яковлева), все же видели суть реформ более традиционно. Они намеревались использовать их прежде всего для развития ВПК. Для этого они хотели перераспределения бюджетных средств в пользу «машиностроения» (под которым понимался не только ВПК, но и смежные отрасли, прежде всего станко- и приборостроение) и металлургии под видом инвестиций в НТР. Рыжков в интервью по поводу своего девяностолетия довольно четко сформулировал свои приоритеты того времени: