Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Центральную роль в этой комбинации, по всей видимости, играла креатура Горбачева Александр Никонов, директор Ставропольского НИИ сельского хозяйства (1963–1978), академик-секретарь отделения (1978–1982), первый вице-президент (1982–1984), президент (1984–1992) ВАСХНИЛ. Его карьера в Москве в точности совпадала со всеми этапами возвышения Горбачева, который, видимо, считал ставропольского специалиста (сына богатого крестьянина, окончившего гимназию и учившегося в университете в межвоенной Латвии, имевшего десятилетний опыт работы министром сельского хозяйства этой республики (1951–1961)) большим для себя авторитетом в аграрных вопросах. Впрочем, последователь и протеже Никонова, работавший в перестройку у него ученым секретарем ВАСХНИЛ, избегает упоминать Госагропром. Он считает, что основной фокус внимания президента академии в этот период был сосредоточен на реабилитации аграрного теоретика 1920-х Александра Чаянова (чего ему удалось добиться в 1987 году через Политбюро) и на проталкивании идеи оформления в рамках колхозов семейных сельскохозяйственных звеньев. То есть Никонов на новом уровне продвигал близкую ему с детства идею хуторского хозяйства (в составе колхозов), которая показала свою эффективность в Китае, став мотором возрождения экономики в реформах Дэн Сяопина[1207].

В 1986 году Госагропром СССР вынужден был разделиться на систему Госагропромов по «зонам», например Нечерноземной, поскольку стало ясно:

огромный монстр из поля своего внимания может упустить важные участки производства[1208].

При этом каждый из руководителей такой зоны, формально будучи «заместителем», получил статус министра.

Более того, в самом начале аграрной реформы ее инициаторы сразу решили реализовать все остальные прогрессивные наработки двух предыдущих десятилетий в сочетании с мерами финансового субсидирования. Сельскохозяйственные предприятия переводились на самофинансирование и самоокупаемость, закупочные цены на их продукцию повышались (за счет включения туда прежних «надбавок» за качество и сроки поставки), и им разрешалось продавать свободно 30 % от произведенного товара. При этом

в порядке исключения для АПК России был установлен отпуск электроэнергии по одной копейке за 1 киловатт-час, а также другие меры экономической, финансовой и материальной поддержки… в 1990 году в расходной части бюджета на нужды АПК направлялось 19 процентов[1209].

Мураховский гордился достигнутыми экономическими показателями:

В 1985 году уровень рентабельности в колхозах и совхозах СССР был 17 процентов, в 1990 году уже 36, в РСФСР соответственно 16 и 37 процентов. Производительность труда в сельском хозяйстве выросла по сравнению с 1985 годом: в СССР на 20 процентов, в РСФСР на 22,7. Соответственно, увеличилась среднемесячная зарплата работников АПК. Он составляла в 1990 году по агропромышленному комплексу 268 рублей, или 153 процента к уровню заработной платы в 1985 году. А по сельскому хозяйству — 262 рубля, или 154 процента к уровню 1985 года. Среднемесячная зарплата в АПК в 1990 году составила 97 процентов по сравнению со среднемесячной зарплатой по стране (275 рублей), в т. ч. сельском хозяйстве — 95 процентов[1210].

При этом за три с лишним года нахождения Мураховского на должности темп роста производства «по АПК составил лишь 2 %»[1211]. Полки продовольственных товаров в больших городах опустели летом 1988 года.

К октябрю 1988 года Горбачев был вынужден констатировать на совещании в ЦК КПСС, что «капвложения в сельское хозяйство в 1986–1987 годах выросли в 2,7 раза по сравнению с 1966–1970 годами, а валовая продукция только в 1,4 раза»[1212]. Но население не интересовал «валовый прирост», оно хотело есть. 16 января 1989 года Егор Лигачев, проводя в ЦК КПСС совещание, констатировал: