Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Руководители специализированных банков сами в основном еще не понимали своих возможностей и не были обучены ведению дела на коммерческой основе, а посвящали много времени конфликтам между собой[1296].

Руководство Госбанка смогло с трудом сохранить на некоторое время только контроль над стратегическими финансовыми резервами госсредств на своих счетах и над обслуживанием оборонных отраслей, Минобороны и правоохранительных ведомств. Однако Промстройбанк со временем съел и эти функции[1297].

В то же время руководство Минфина и Госбанка СССР готовы были содействовать становлению коммерческих банков. Их создание стало возможно в рамках закона «О кооперации в СССР», принятого 26 мая 1988 года. Письмом от 17 августа 1988 года за подписью председателя правления Госбанка СССР Николая Гаретовского и министра финансов СССР Бориса Гостева в регионы было разослано указание «Об организации новых банков на территории СССР». Фактически разрешение на открытие коммерческих, кооперативных или других банков давала их регистрация правлением Госбанка СССР по согласованию с Минфином СССР[1298]. То есть два бывших руководителя Отдела плановых и финансовых органов ЦК КПСС (пользуясь консультациями третьего, Сергея Егорова, бывшего заведующего сектором банков Отдела, занимавшего в 1987–1989 годах пост советника Гаретовского) начали создавать коммерческую банковскую систему. Егоров, по его воспоминаниям, сумел пролоббировать либеральный закон о коммерческих банках через правительство Николая Рыжкова, который до этого видел их прежде всего филиалами Госбанка[1299].

Еще до банковской реформы началась либерализация в сфере внешней торговли и валютного регулирования. Ранее она жестко ограничивалась монополией Минфина, Госбанка, Внешторгбанка, Министерства внешней торговли и Государственного комитета по внешнеэкономическим связям, которые действовали под общим присмотром Валютного комитета при Совете министров СССР.

С 1 января 1987 г. право проводить внешнеторговые операции было дано 20 министерствам и 70 крупным предприятиям[1300].

В январе 1988 года на базе МВТ и ГКЭС было создано Министерство внешнеэкономических связей СССР, которое занялось регистрацией предприятий и кооперативов, желающих осуществлять внешнеторговую деятельность. Со 2 декабря 1989 года юридические лица, участвующие в экономической деятельности, могли заводить собственные валютные счета[1301]. После проведения 3 ноября 1989 года ВЭБом первого валютного аукциона в течение следующих месяцев последовала стремительная либерализация процесса торговли валютой и внешнеэкономической деятельности.

Нерыночное мышление экономического истеблишмента

Одной из причин сложившейся тяжелой ситуации, помимо волюнтаризма Горбачева и Лигачева и лоббизма Рыжкова, стало полное отсутствие у советских экономических чиновников, а особенно у выходцев из «производственников» и большинства теоретически подготовленных «плановиков» и «политэкономистов» знаний о том, как реально функционирует рыночная экономика.

Кушлин в интервью по этому поводу рассказывал так:

Было, грубо говоря, два лагеря: лагерь рыночников и антирыночников.

— А вы себя к какому-то из них причисляли?

— Я пришел в то время, когда это было не так актуально. Уже ясно было, что против рынка не надо бороться вообще, это глупо — против него бороться и сражаться, ломать копья. Не было такого. Но, разумеется, больше довлело плановое во мне: сам опыт жизни больше. Потому что мы рынок плохо знали, как рынок действует, как саморегуляторы. Просто опыта такого не ощущали. Это все было, но на уровне макроэкономических процессов мы не могли себе понять. Конечно, у нас было некоторое предубеждение[1302].

Замзав Экономическим отделом Владимир Можин описывает в мемуарах ситуацию на середину 1987 года, после двух лет реализации политики перестройки: