Очертя голову

И видимо, услышав его, Бог вдруг смягчился — к первому подъезду вместе с Лукой подошли две женщины лет тридцати, рыжая и брюнетка, обе дородные, но в джинсах, с избытком косметики на лице и вместительными сумками в руках. Лука бросился к ним.

— Добридень! Я итшу Софи Трофимова! — воскликнул он на бегу и сунул фото синьорам под нос, чтобы не успели убежать.

— О, Сонка? — удивилась рыжая.

Лука обрадовался и мигом переключил смартфон на языковое приложение.

— Софи! Я итшу Софи! — повторил Лука и через переводчик в телефоне: — Помогите, пожалуйста, найти синьорину Трофимова. Я приехал из Италии. Мне очень нужно с ней поговорить! Это важно!

— Ого, из Италии? — переспросила темноволосая. — Она и там кредитов набрала?

— Ну что ты городишь, Маш! Э-э, мистер… София тут не живёт! — бойко ответила рыжая синьора. — Уехала!

— Софи тут не живёт на самом деле? — обомлел Лука, боясь, что что-то в приложении пошло не так.

— Сбежала. За долги у неё квартиру отобрали! — радостно сообщила брюнетка. — Все думали, что в Москву, а вы вон, говорите, в Италию.

Лука не мог поверить написанному с её слов в Гугл-переводчике. Такой путь зря? И Боккачина может быть где угодно?

Рыжая похлопала его по руке, привлекая внимание, и кивнула:

— Говорю вам: Трофимовы мать и дочь уехали. Квартира пустая. Никого в ней нет и не будет, пока банки с торгов не продадут. Совершенно точно! Можете не искать тут.

Лука кивнул и, поблагодарив, отошёл. Надежда, ожидание, предвкушение встречи, всё мгновенно отхлынуло и обрушилось в желудок вместе с холодным комом. А пару секунд словно громом издалека и вдруг раскатом в голове грянуло осознание: вот о каких проблемах говорила Даша! Хрупкая, нежная Софи и правда в беде — ведь если Москва, о которой сказали эти женщины, означала жизнь с Паоло, значит, теперь Боккачина осталась без дома? Или есть другой дом? Нет, вряд ли. Даша говорила, что у Софи нет средств.

О, Мадонна, а вдруг всё дело в том миллиардере с яхты?! Или она пропала, потому что… Чёрт, он должен выяснить, что с ней случилось на самом деле!

Тревога, ревность, беспокойство взрезали душу, вспенили мысли, ветер взлохматил волосы. Гордость теперь стала слишком дорогим и ненужным хламом. Лука нахмурился и набрал в ВотсАпе Дашу. Та была в сети и мгновенно взяла трубку.

— О, мсьё Дельмаре, какими судьбами?

«Да, я тоже не рад тебя слышать», — подумал Лука, но вслух мрачно сказал по-французски:

— Здравствуй, Даша! Я без вступлений, тут в Новочеркасске интернет мне дорого обходится. Ты — подруга Софи, и ты сказала, что знаешь про её проблемы. Скажи, почему у неё отобрали дом? Какие долги?! Где она сама? В Москве её нет, здесь нет… Она звонила тебе или пропала?! Я должен знать!

Через паузу тормозящего интернета Даша закашлялась и переспросила:

— Постой, постой, Лука! Где, ты сказал, сейчас находишься? В Новочеркасске?!

— Да!

— А что ты там делаешь?..

— Ищу Софи, разве не понятно?!

— Однако! Ты что, правда её любишь? — поражённо пробормотала Даша, но тут же изменила тон на более суровый: — Или ваше пари зашло совсем далеко?..

— Какое пари?! Ты в своём уме?! — вскипел Лука. — Я что, ради мотоцикла оформлял визу?! Летел четыре часа в Москву?! Дрался с Паоло возле его компании?! Ехал через всю Россию в поезде, где воняет носками? Учил эти кошмарные русские слова?!

— Очуметь… — выдохнула Даша.

И ВотсАп отключился.

Лука потыкал пальцами куда только можно, но либо трафик на день закончился, либо интернет в России имел особенность издыхать в самый не подходящий момент.

— О, Мадонна! Мамма мия! Чёрт побери!!! — в сердцах возопил на весь двор итальянец, готовый бросить телефон под ноги и растоптать его.

И вдруг за спиной послышалось звонкое и изумлённое:

— Лука?!

Глава 36

Соня

В первом банке мне отказались предоставить папин кредитный договор и данные по страхованию, во втором тоже. В нещадно кондиционированных помещениях меня бросало в пот, и внутренний градус несмотря на ледяные лица менеджеров приближался к точке кипения. Очень хотелось раздобыть автомат или гранату и с нецензурным криком покончить с этими вертепами кредитов и лицемерия, но я девушка воспитанная… И потому несмотря на все заявления и советы Штольца за мной просто закрылись двери, в первом случае стеклянные на фотоэлементах, во втором — дубовые с намёком на старину и приглашением в склеп.

Прежде чем наткнуться на такую же непробиваемую стену в третьем банке и снова испытать прочность собственных нервов я решилась на риск. С дрожью в ногах я направилась на улицу Энгельса — туда, откуда меня «эвакуировал» Красиков, сказав, что на этом мои проблемы закончатся, туда, где я не была уже целый год, но провела всё детство, то есть к себе домой.