Очертя голову

При этом Вован ненормальным не выглядел, и итальянец решил не допытываться: мало ли что за нюансы могут быть в незнакомой культуре! Всего не предусмотришь!

Зато Лука выучил под чутким руководством Вована фразу: «Добриден. Я итшу Софи Трофимова». Причудливое приветствие «Здрыбдстбунтэ» итальянец так и не смог выговорить. Вован был настойчив, выговаривал по слогам это языковое извращение, как глухому, бася на весь Макдональдс, но, устав, наконец, махнул рукой и рассмеялся от собственной педагогической неудачи. Лука тоже посмеялся, вмиг простив себе и русскому языку странные заковыки.

Напоследок Вован закачал Луке в телефон приложение с интернет-такси, установил на него английский язык, занёс свой номер в контакты и сказал:

— SOS! — Приложил телефон в уху и показательно снова, будто Лука был кретином, а не итальянцем, проговорил: — Esli фак, to sos. Ya tibe хэлп.

— Спасиба, друг!

Лука был тронут и на прощание кинулся обнимать русского морского котика, чем почему-то смутил Вована. Тот даже попятился. О, Мадонна, в Италии не расстаться ни с кем даже на час, не обнявшись раз десять и не переговорив напоследок обо всех планах. Ох уж, эти странные русские!

* * *

Новочеркасск на маленькие итальянские городки был ничем не похож, а на Москву тем паче. Во-первых, шуба бы тут не понадобилась: на Юге России оказалось жарче, чем в Сан-Ремо — горячий ветер с пылью не оставлял волосам никакого шанса не вздыбиться, солнце обжигало кожу, как в пустыне. Во-вторых, проезжая по городу в такси, итальянец запутался во впечатлениях.

Грандиозная bellissima триумфальная арка с видом на потрясающий византийский храм с куполами вдалеке, и тут же одноэтажные коттеджи с приусадебными участками, словно в деревне. Старинные дома необычной архитектуры, некоторые очень красивые, некоторые требующие руки реставраторов, и на контрасте — не интересные, квадратные здания советской эпохи. Новостройки и хижины рядом. Пустыри врывались участками дикой степи в улицы. Торговля велась везде: современные торговые центры, магазины, павильоны и стихийные мини-рынки красовались на каждом углу — в Европе такого не встретишь!

И сразу ясно: ты не в Монако, где используют рационально каждый квадратный сантиметр, не в Сан-Ремо, где узкие, вымощенные камнем улочки ведут живописными лабиринтами в гору или на море, а из окон дома напротив можно вполне что-то передать соседям, нет, ты в России! А она занимает девятую часть суши на Земле, и поэтому никому тут места не жалко: площади нараспашку, неоправданно широкие улицы, огромные пространства, никак не используемые, засаженные травой или деревьями между домами и дорогой. На многих деревьях листва была желтой, а трава выжженной, как в саванне. Сплошное недоумение: а где же снег и медведи?

Впрочем, при такой жаре Лука не удивился бы и появлению верблюда из-за угла. Но экзотических животных не обнаружилось, зато собаки бегали спокойно и спали в тени палисадников коты.

* * *

Чувствуя себя помятым, как брошенный в стену помидор, Лука вышел из такси во дворе между пятиэтажными кирпичными домами, окружёнными зеленью тополей. Осмотрелся, убедился, что навигатор с введённым адресом геолокации подруги детства Боккачины сюда и вёл. Нашёл в смартфоне фото Софи, чувствуя себя на пороге кульминации, как готовый к раскрытию сложного дела детектив.

Неужели она где-то тут? Столько окон! Но это ничего! Она удивится! Она обрадуется! И сразу же простит! Главное, найти какую-нибудь пожилую синьору, — решил Лука, — они и в Италии словоохотливы и всё всегда знают.

Увы, во дворе никого не было — видимо, и в Новочеркасске бывает сиеста. Вход в подъезды преграждали железные двери и кодовые замки. Оставалось ждать. И Лука занял позицию посреди двора.

Когда мимо прошла молодая женщина с ребёнком, Лука кинулся к ней. Но «Добриден» не сработал, она просто прошла мимо и на улыбку тоже не прореагировала. Следующим показался мужичок в кепке. Он ответил по-русски пространно, не стал дожидаться переводчика в смартфоне и ушёл, мотнув головой. Прошёл час, на улицу вышел парень с кейсом. Он тоже Софи не знал и сказал, что из эмтээс, словно это что-то значило. А потом все словно вымерли. Лука не умел отчаиваться, но в груди зашевелилась тоска. Может, из-за ветра? Что делать, если он ошибся?..

Ждать было трудно. Ужасно хотелось кофе! Хорошего, а не то что предлагалось в американском общепите. Лука выглянул из-за дома и направился к запылённой остановке с мини-павильонами, расклеенными выцветшими изображениями тортов и сладостей, косметики и массой славянских букв. Кофе там не предлагали, только овощи, ягоды, фрукты, подозрительные колбасы и неопределимую молочку.

Лука купил бутылку с водой, выглушил её залпом и вернулся обратно. Да, он итальянец и потому нетерпеливый! Да, он устал, голоден, ему жарко и уже достал этот ветер с пылью! Но он упрямый. Если уж приехал сюда, то найдёт по меньшей мере одного русского, кто скажет о Боккачине хоть слово! И он не сдвинется с места до тех пор, или он не Дельмаре!