Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Эта концепция, как подчеркнул губернатор, предусматривала превращение провинций «в опытное поле, в рабочую площадку, в ударную стройку для созидания, с тем чтобы показать народу, чего можно было добиться в прошлом и чего добиться не удалось». Губернатор, несомненно, был прав в том смысле, что принятие чрезвычайного указа означало не что иное, как отмену первоначальной концепции, но его заявление было отвергнуто по чисто техническим причинам[861].

Вскоре после этого, в марте 1943 г., генерал Константин Войкулеску и его коллега из Буковины, генерал Корнелиу Калотеску, были обвинены в халатности и сняты с губернаторских должностей. Им вменялось в вину, что они допустили серьезную порчу и разбазаривание бывшего имущества евреев, немцев и лиц, покинувших свою собственность при начале боевых действий, которые предназначались для распределения колонистам из Старого королевства и ветеранам войны[862]. Тем самым был положен конец проекту «образцовая провинция». В дальнейшем никаких мероприятий по «очищению» и реконструкции в провинциях не проводилось, хотя официального заявления об отказе от первоначального плана так сделано и не было.

Парадоксально, но почти полное исчезновение евреев с территории Бессарабии не означало «решения еврейского вопроса» в провинции. Местные «бдительные граждане» усердно наводняли властные инстанции доносами на тех немногих евреев, которым было разрешено остаться в провинции, неоднократно обвиняя их в невообразимых беззакониях. Кишинёвская газета Raza, например, опубликовала 12 июля 1942 г. статью с доносом на две еврейские семьи, проживающие в центре города. Нарушения их состояли в том, что они покупали продукты на местном рынке, носили хорошую одежду и позволяли своим детям играть с собаками и смеяться, когда собаки облаивали прохожих. В этом последнем факте автор статьи усмотрел самый верный признак того, что евреи по-прежнему ненавидят румын, и требовал их депортации. Полицейское расследование, проведенное по данному факту, не обнаружило никаких доказательств в поддержку этого утверждения[863].

Бессарабские власти, узнав в июне 1942 г., что из Бухареста прибывает группа еврейских экспертов, чтобы провести подсчет жителей Бессарабии еврейского происхождения в рамках национальной переписи «жителей, имеющих еврейскую кровь», ударились в панику[864]. Комиссар полиции Ион Г. Филимон, начальник отряда полиции на железнодорожной станции Унгены, докладывая губернатору о прибытии группы переписчиков, дал понять, что, хотя он не мог помешать их проникновению в провинцию, поскольку у них были сопроводительные бумаги, выданные Генеральным штабом, он не мог примириться с потерей бдительности со стороны армии, которая позволяла «этим элементам, способным на шпионаж и даже покушения и т. д.», путешествовать по железной дороге стратегической важности[865]. Губернатор К. Войкулеску с ним согласился: он обратился к Иону Антонеску с просьбой сделать для Бессарабии исключение и разрешить проведение переписи исключительно ресурсами местной администрации. Одновременно, и даже не дожидаясь ответа Кондукэтора, он приказал, чтобы еврейские эксперты были отправлены обратно за Прут[866].

В марте 1943 г. Кишинёвский региональный инспекторат полиции получил от одного из информаторов полиции Бельцкого уезда донос. Согласно данным информатора, евреи, занятые в составе рабочей бригады на дорожноремонтных работах в городе Фалешты (они были посланы из Старого королевства по требованию дислоцированных поблизости войск, которым требовалось множество рабочих рук), находились вне должного надзора. Они имели доступ к конфиденциальным и даже секретным документам и вообще вели себя подозрительно. При последующих расследованиях официальные лица из Кишинёва пришли к выводу, что все обвинения были лишены основания, и посчитали эту ситуацию смешным фарсом. Демонстрируя утомление от антисемитской истерии, они рекомендовали полиции Бельц впредь отправлять в Кишинёв лишь «профессионально проверенную информацию <…> в противном случае мы превратимся в рабов бесполезной переписки»[867].

Параноидальный страх перед еврейскими кознями стал еще одним парадоксальным последствием эксперимента И. Антонеску: этническая чистка вместо избавления от фобий на деле привела к их усилению.

Глава 12 Что они знали? что они сделали?