Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Однако по поводу того, как определить наступление такого «подходящего момента», в правительстве не было единого мнения. По свидетельству Т. Драгоша от октября 1944 г. (т. е. высказанному уже после падения диктатуры), министерство национальной экономики в июне и декабре 1942 г. выдвинуло законопроект, предусматривавший конфискацию промышленных предприятий, которыми владели евреи, однако он твердо выступил против этого предложения, мотивируя это тем, что такие меры, вне всяких сомнений, привели бы к экономической катастрофе, и проект был отклонен[910]. Хотя мне не удалось обнаружить документального подтверждения этой истории, вполне возможно, что версия Т. Драгоша справедлива. Число жалоб в правительство, обвинявших Т. Драгоша в том, что он тихо саботировал румынизацию, постепенно росло, и 4 ноября 1943 г. Ион Антонеску снял его с должности, решив, что Драгош «покровительствовал еврейским интересам»[911]. Т. Драгоша заменил Овидиу Влэдеску, доверенное лицо Иона Антонеску, который до этого назначения был начальником Кабинета по связям с Бессарабией, Буковиной и Транснистрией. Однако эта замена не привела к изменению положения, и вплоть до самого падения режима никаких новых мер по румынизации собственности не предпринималось.

13.3. Замена евреев этническими румынами на рабочих местах

Помимо румынизации собственности, режим добивался также румынизации персонала предприятий, которую правительство понимало как удаление всех рабочих и служащих нерумынского этнического происхождения, и в первую очередь евреев, и замену их этническими румынами. По принятому 12 ноября 1940 г. чрезвычайному указу № 3825 все румынские фирмы должны были до 31 декабря 1941 г. уволить всех сотрудников-евреев. Контроль над исполнением этого закона возлагался на министерство труда, здравоохранения и социальной защиты (далее – министерство труда). Если министерство приходило к выводу, что какое-то предприятие саботировало исполнение закона, оно должно было передать это дело на рассмотрение специальной юридической комиссии, созданной при министерстве юстиции, с участием представителей министерства труда и министерства национальной экономики. Если комиссия подтверждала вывод министерства труда, оно могло наложить секвестр или ликвидировать фирму. Министерство было вправе в случае «абсолютной необходимости» предоставить отсрочку максимум на полгода. Министерство труда также было вправе, согласно чрезвычайному указу, приказать предприятию принять на работу этнических румын, которые, работая рядом с евреями вплоть до их увольнения, должны были обучиться у них необходимым навыкам. Эти румынские «элементы» (известные в дальнейшем как «дублеры» [dublanti]), должны были получать вознаграждение, равное сначала 50 %, а затем 75 % от заработка своего еврейского учителя. Чрезвычайный указ № 4117 от 19 декабря 1941 г. предусматривал открытие кредитной линии в размере 50 млн леев для выплаты вознаграждения этническим румынам-дублерам[912].

Во исполнение этого чрезвычайного указа 21 декабря 1941 г. министерство труда издало приказ, согласно которому создавалась новая бюрократическая единица – Центральное бюро румынизации (ЦБР), которое подчинялось министерству[913]. ЦБР стало вторым после министерства национальной экономики и впоследствии ГСРКИ важнейшим учреждением, занимающимся румынизацией. В середине 1942 г. в нем насчитывалось 90 инспекторов в Бухаресте и 55 в провинциях[914]. По своему юридическому статусу ЦБР было ниже ГСРКИ, но даже те полномочия, которыми ЦБР обладало по закону, а именно секвестрировать или ликвидировать предприятия, которые по той или иной причине провалили румынизацию своего персонала, оно на практике не применяло. Закон № 576 от 31 августа 1943 г. отменил это право ЦБР, ссылаясь на «чрезвычайные условия военной экономики», но даже до этого изменения столь важное положение первоначального чрезвычайного указа оставалось мертвой буквой[915].

Многие румынские националисты считали достижения ЦБР совершенно неудовлетворительными. Генеральный инспектор министерства труда еще в июле 1941 г. отмечал, что отсутствие прогресса в румынизации персонала фирм «создало огромное число недовольных» среди молодых румын, которые хотели заменить евреев на столь желанных местах. ЦБР не удалось оказать достаточную поддержку «молодым румынским элементам» в их «напряженной борьбе» против «еврейских патронов и сотрудников, которые прилагали все усилия и шли на все жертвы, чтобы сохранить свое господство в коммерции и промышленности страны». По причине несовершенства закона, институциональной беспомощности и некомпетентности ЦБР, продолжал генеральный инспектор, спустя восемь месяцев после принятия закона ситуация осталась прежней, а немногие успехи в деле румынизации касались исключительно «ничего не значащих постов»[916].