Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Болгарское правительство, обеспокоенное тем, что запланированный добровольный обмен не даст ожидаемого результата, вновь изменило свою позицию и в мае 1943 г. предложило отсрочить обмен, на что Михай Антонеску немедленно дал свое согласие. Вспомнив, что ему говорили эксперты летом 1942 г., он заключил, что «[первоначальные] предложения болгар превратили бы факультативный (то же, что добровольный. – В. С.) обмен в катастрофу для румын с Балкан»[1185]. Таким образом, он перешел на позицию тех, кто с самого начала критиковал предложения болгар, считая их уловкой. Смешанная комиссия, выполняя инструкции обоих правительств, объявила 22 мая о решении прекратить прием заявлений на эмиграцию[1186]. До 1 ноября 1943 г. из Болгарии в Румынию переселились 226 этнических румын (94 семьи), а из Румынии в Болгарию 158 этнических болгар (62 семьи)[1187]. Так завершились провозглашенные с такой помпой в начале осени 1940 г. планы удалить всех болгар с румынской земли.

Глава 17 Подготовка к Европе под нацистским господством: планирование обменов населением

17.1. Безопасность границ и этническая гомогенизация: министерство иностранных дел (I)

Как видно из примера неудачного «добровольного» обмена населением с Болгарией, главным фактором, помешавшим таким обменам во время войны, была неопределенность послевоенных границ и опасения, что обмены могли ослабить румынские претензии на аннексию соседних территорий. Чиновники министерства иностранных дел были весьма восприимчивы к подобным соображениям. Территориальная безопасность государства и его – по мере возможности – территориальное расширение были для них важнее «этнического очищения», хотя они никогда не отказывались от него. Правительственные эксперты, изучавшие возможные сценарии послевоенного мира, увязывали территориальные проблемы с вариантами этнического «очищения» путем обмена населением.

Государственные служащие и эксперты, занимавшиеся планированием послевоенных обменов населением, должны были учитывать тот факт, что все границы Румынии и окружающих ее стран могли измениться. Приоритетом правительства было возвращение севера Трансильвании, и ни один чиновник или эксперт не был готов принять в расчет саму возможность окончательной потери региона. В 1941–1942 гг. реальными казались шансы территориального расширения на восток, т. е. не только сохранения Бессарабии и северной части Буковины, но и аннексии Транснистрии, а возможно и других, расположенных восточнее территорий. Ситуация оставалась неопределенной на юге и на западе: Югославии больше не существовало, а Венгрия оккупировала бывшие югославские территории Бачку и Баранью и планировала их аннексию вместе с западным Банатом. Болгария занимала большую часть югославской Македонии, как и большую часть греческой Западной Фракии. Как и во многих других регионах Европы, ничто не казалось невозможным.

Ситуация, сложившаяся на Балканах после разгрома вермахтом в апреле 1941 г. югославского и греческого государств, вызывала особую озабоченность румынских лидеров. Первоначально им казалось, что нацистская агрессия против Югославии предоставит Румынии шанс присоединить западный Банат[1188]. В начале апреля 1941 г. Ион Антонеску серьезно рассматривал возможность присоединения Румынии к немецко-итальянской агрессии против Югославии, но незаинтересованность Гитлера в участии румынских войск в этой войне и энергичные протесты партии Юлиу Маниу против этих планов заставили его отказаться от них[1189]. Узнав непосредственно накануне вторжения стран Оси в Югославию, что Венгрия собирается оккупировать западную часть Баната, Кондукэтор дал понять немцам, что прикажет румынским войскам воспротивиться венграм, даже если это приведет к войне с этой страной. В ответ на давление со стороны Румынии немцы приказали венграм не вступать в эту провинцию и позднее сами ее заняли[1190].