Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

8 июля 1943 г. румынский дипломат в ранге секретаря посольства Титу Рэдулеску-Погоняну, работавший в то время в Бухаресте при министерстве (нам не удалось найти о его деятельности более подробную информацию), представил документ, озаглавленный «Укрепление восточных и северных рубежей румынского этнического пространства». 26 июля того же года генеральный секретарь министерства иностранных дел Георге Давидеску утвердил этот документ и, возможно, переправил его Михаю Антонеску[1226]. Всё это происходило на фоне судьбоносных событий на восточном фронте. 5 июля немецкая армия начала свое последнее крупное наступление под Курском, которое поначалу развивалось относительно успешно для немцев. Однако 12 июля советские войска перешли в контрнаступление. Оно привело к тому, что уже 17 июля началось отступление немецких войск с территории Украины. Шансы на аннексию Транснистрии таяли с каждым днем.

Тем временем на правительство со всех сторон оказывали давление, чтобы оно организовало перемещение беженцев румынского происхождения с территорий к востоку от Буга на подконтрольную румынам территорию или же по крайней мере разрешило им туда переселиться. Некоторые из этих людей пытались спастись от отправки на принудительные работы в Германию, где на тот момент ощущалась нехватка рабочей силы[1227]. Другие бежали от предполагаемых репрессий со стороны советских органов госбезопасности, поскольку считали себя скомпрометированными в их глазах сотрудничеством с оккупационными властями[1228]. Некоторые румынские военные власти по собственной инициативе подталкивали этих людей к бегству на запад или даже организовывали их передвижение в этом направлении. Военный министр генерал Кристя Пантази, например, в ноябре 1942 г., во время визита на Северный Кавказ посетил село Молдаванское, население которого говорило по-румынски, и «инициировал перемещение» его жителей на запад, по всей видимости, без их согласия[1229]. Губернатор Транснистрии Георге Алексиану в июне или в начале июля 1943 г. предложил «возвратить» всех украинцев из Бессарабии и Буковины на Украину и на их место переселить молдаван, живших восточнее Буга[1230]. К середине 1943 г. ГСРКИ создал три комиссии по отбору молдаван из числа прочих беженцев, двигавшихся в сторону Румынии; отобранных молдаван временно «разместили» в Транснистрии в ожидании разрешения двинуться дальше на запад[1231].

Согласно оценке Т. Рэдулеску-Погоняну, политическая конъюнктура на тот момент не благоприятствовала Румынии[1232]. В том, что касалось восточных границ страны, позиция румын была ослаблена тем обстоятельством, что на севере Буковины, а также на севере и юге Бессарабии проживало значительное количество лиц нерумынской национальности, большинство которых составляли славяне. Чтобы укрепить позиции Румынии на предстоящих мирных переговорах по окончании войны, Т. Рэдулеску-Погоняну рекомендовал изменить демографическую ситуацию в этих регионах. Славян (украинцев, русских и болгар) нужно было «эвакуировать» из Бессарабии, Буковины и дельты Дуная в Транснистрию. Их место должны были занять этнические румыны с территорий к востоку от Днестра и ветераны войны. Всего с румынской территории следовало выдворить 1394 тыс. человек, среди которых было 297 тыс. евреев, включая как «эвакуированных» в 1941 г., так и тех, которые еще проживали в Буковине. Вместо всего этого населения должны были быть ввезены 1097 тыс. этнических румын, среди которых 647 тыс. человек были ветеранами войны, 450 тыс. были этническими румынами с Украины и Северного Кавказа (число последних – 130 тыс. человек – вновь было преувеличено по сравнению с данными групп С. Мануилэ, о работах которых Т. Рэдулеску-Погоняну знал и ссылался на них в своем меморандуме).

В отличие от А. Крецяну в 1941 г., Т. Рэдулеску-Погоняну считал, что обмен следовало произвести немедленно, не дожидаясь окончания войны и достижения соглашения с Украиной или Советским Союзом. Он признавал, что подобные действия противоречили международному праву, которое запрещало оккупанту изменять законные установления на соответствующей территории до ее формальной аннексии по условиям мирного договора[1233]. Заранее отвечая на возможные возражения такого рода, Т. Рэдулеску-Погоняну заявил, что нормы международного права применимы к странам, принадлежащим к «одному и тому же цивилизованному сообществу», и таким образом, на отношения с Советами не распространяются. И кроме того, прецедент был уже создан «эвакуацией евреев и кочевых цыган», добавил он в саморазоблачающем примечании[1234].