Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Это решение положило конец всем планам массового организованного перемещения населения на востоке Румынии. Согласно румынским данным, с ноября 1943 по март 1944 г. разрешение перейти Буг и обосноваться в Транснистрии получили от 1 до 2 тыс. молдаван и 2 тыс. русских и украинцев[1240]. Одновременно молдаване из села Молдаванское, вывезенные по приказу генерала К. Пантази, в ноябре 1942 г. с Северного Кавказа на север Транснистрии, были переведены на юг Бессарабии[1241]. К началу весны 1944 г. Красная армия освободила бóльшую часть севера Буковины, включая город Черновцы, и часть севера Бессарабии. 18 марта 1944 г. румыны передали Транснистрию под контроль германской военной администрации, которая потеряла ее через несколько недель, отступив под натиском Красной армии. Затем фронт стабилизировался по Днестру до 20 августа 1944 г., когда началось новое советское наступление[1242]. Летом 1944 г. в Бессарабии проживало около 1500 перемещенных с востока молдаван – цифра незначительная, если сравнить ее с грандиозными планами, которые занимали румынских политиков и чиновников три предыдущих года[1243].

17.4. «Несокрушимая стена» на востоке: взгляд Иона Антонеску

Упрямое нежелание Иона Антонеску допустить восточных молдаван в Бессарабию и Буковину исходило, помимо недоверия к ним, из его идеи превратить эти провинции в «неприступную стену» против того, что он считал вечной угрозой славянского нашествия с востока. Михай Антонеску поначалу разделял и активно поддерживал эту идею, но в дальнейшем от нее отказался. Кондукэтор же оставался верен ей до конца. Многочисленные заявления двух румынских лидеров на данную тему, сделанные ими в 1941 и в начале 1942 г., можно обобщить следующим образом. Для того чтобы Бессарабия и Буковина могли выполнить свою миссию бастиона против восточных славян, они должны быть очищены этнически и заселены наиболее лояльными румынскими элементами, предпочтительно выходцами из Старого королевства, поскольку трансильванские румыны и арумыны доверия не заслуживали. Было бы еще лучше, если бы такие переселенцы были предварительно испытаны на поле брани, т. е. были ветеранами войны, в особенности кавалерами воинских орденов, предпочтительно высшего ордена Михая Храброго. Они должны были получить неотчуждаемые земельные наделы значительно больше нормы (25 гектаров на юге Бессарабии, 15 гектаров в центре Бессарабии и 10 гектаров на севере Бессарабии и в Буковине, в зависимости от качества почвы), чтобы таким образом сформировать привилегированное сословие фермеров-воинов, стоявшее щитом на самых опасных рубежах страны[1244]. План имел и экономическую составляющую, поскольку был задуман как способ ослабить земельный голод в стране, страдавшей от аграрного перенаселения, и при этом избежать «ошибок», совершённых в ходе аграрной реформы после Первой мировой войны, в результате которой были созданы слишком мелкие, и вследствие этого нежизнеспособные фермы. По заключению Михая Антонеску, правительство намеревалось провести новую «аграрную реформу с национальным характером, которая создала бы военизированное население на границе»[1245].

Объявляя об «освобождении» Бессарабии и севера Буковины 16 июля 1941 г., Ион Антонеску пообещал румынским крестьянам в солдатских шинелях, что отличившиеся на войне получат по ее окончании землю на освобожденных территориях, если пожелают там обосноваться[1246]. На заседании Совета министров 9 сентября 1941 г., еще веря в скорую победу, Кондукэтор объявил о намерении начать колонизацию Бессарабии и Буковины летом следующего года. Но поскольку война затягивалась, уже 6 декабря того же года он был вынужден отменить этот приказ[1247]. В начале 1942 г. Генеральный штаб подготовил доклад по вопросу о колонизации, в котором рекомендовал не начинать операцию до окончания войны, поскольку до тех пор невозможно было точно установить ни численность будущих бенефициариев, ни наличность необходимых для колонизации земель ввиду того, что «окончательные границы страны <…> могут расшириться на восток или на запад». И. Антонеску с этими выводами согласился и направил текст Титусу Драгошу с поручением «изучить вопрос»[1248].