Очки Гудвина

Подкатываю я ближе, прямо на хвост ему сажусь, вглядываюсь – ба, а машина-то не простая! Но хоть и супер, да только так ее заносило да мотало из стороны в сторону, что и дураку ясно – далеко не уедет. Интерес меня взял, чего, думаю, он автопилот–то не включил, если сам вести не в состоянии? И тут, прямо у меня на глазах, суперкар этот – бах! – и влепился носом в дорожное ограждение! Машины потоком мимо катят, все глядят в окна, но никто не останавливаются, потому как по инструкции их это происшествие не касается. А я любопытный с детства, взял да и тормознул, поглядеть захотелось, сроду таких аварий не видел. А потом и вовсе остановился и наружу вышел, когда увидел, что у машины этой весь передок всмятку, а мужик за рулем, можно сказать, концы отдает. Только ремень, да подушка его и спасли. Похоже, плохо ему стало посреди дороги, да так крепко прихватило, что даже кнопку аварийного вызова нажать не успел. Или не смог. Ну, я ее и нажал, значит, вместо него. Я в самый раз подоспел. Еще чуток, и хозяин этой «Аэлиты» прямым ходом отправился бы в мир иной. Это я собственными ушами услышал от врача, когда служба скорой помощи подоспела. Он как больного увидел – сам чуть не скопытился! Это же инсульт, просипел, невероятно, но инсульт… как мы будем его транспортировать? И поднялся тут среди них большой переполох. Видать, сильно боялись, что этот, из «Аэлиты», по пути загнется. Ну, ясное дело, важная была шишка. На таких машинах только из сектора «А» и ездят. Правда, они редко это делают. Я такую машину до этого случая только раз и видел, да и ту на выставке. А чего им ездить-то, да и куда, спрашивается, когда им в этот сектор «А» все самое лучшее, можно сказать, прямо на дом доставляют и работа у них там же, на месте, рядом с домом располагается.

Да, значит, бегают эти, из службы скорой помощи всей медицинской командой, суетятся, меня, понятное дело, в сторону отогнали, чтоб не мешал. Со мною никто из них особо не церемонился, я-то совсем из другого сектора. Врач так вообще меня в упор не видел, потому, как его вертолет обслуживал только этих, из сектора «А». Случись что со мной, он бы и пальцем не пошевелил. Может, еще и помог бы к праотцам отправиться, крокодил в зеленом халате! Говорят, что разграничения в медицинском обслуживании для удобства населения созданы, и что, мол, на самом деле все для всех одинаковое, да только это вранье чистейшей воды! Тут-то я и сам увидел, что вранье! Какой нормальный человек в это поверит? И вообще, разве им можно верить, этим, из сектора «А»?

Дома у них, видали какие? То-то же. Тоже, говорят, для удобства работы. Работы у них много! Какая такая работа? Открытия там всякие? А кому они, спрашивается, нужны, открытия эти? Для чего? Столько уже всего наоткрывали, что впору закрывать, потому как много вреда от этих ихних новшеств. Я в это все с трудом въезжаю, хотя они все время чего-то показывают, чего-то там разъясняют по телевидению. Прогресс они, понимаешь, какой-то двигают, а без этого, значит, прогресса, говорят, все бы давно вымерли, как мамонты, и на земле произошли бы всякие суровые катаклизмы.

Но никто эти их выдумки не слушает и не смотрит. Зачем, когда сейчас столько программ хороших развлекательных?

А программы свои они показывают, чтобы тем, кто в других секторах мается, не так завидно было, что этим, значит, ученым из сектора «А» все по высшей категории.

Все знают про этот сектор «А». Все мечтают туда попасть, да только никто не может. Нет, путь вроде бы открыт, только там такие тесты, что с ума можно сойти. Разве что единицы из единиц справляются.

И пока этот болван в своем чепчике командовал, как и что делать, что колоть и что вливать, – тут до меня дошло, докатило, доперло, можно сказать, – это же ш а н с!

Я лихорадочно зашарил по карманам, стараясь хоть что-нибудь найти такое, что могло бы удостоверить мою личность, напомнить потом хозяину шикарной машины – если он, само собой, выживет, – кому он обязан… чтобы адрес был, код и все такое прочее. Только зря шарил, единственное, что говорило о том, что я – это я, со всеми данными (18 лет, холост, место работы, сектор проживания), мои водительские права, уже исчезли в кармане полицейского из службы дорожного движения, который выскочил из своей летающей тарелки, как черт из табакерки, и, естественно, тут же начал порядки наводить. Он-то сразу и отобрал у меня права и велел стоять и ждать, пока больного не увезут. Так что все, что я смог сделать (тут сильно повезло, можно сказать, велели помочь с носилками), это на секунду наклонится над пострадавшим, когда его осторожненько заталкивали в летающую скорую, наклониться и произнести свое имя. Вдруг да услышит. Или физиономию мою запомнит, если в таком состоянии можно чего–то запомнить. А еще я почему-то спросил, после того, как представился, как он себя чувствует.

Дурацкий вопрос! С первого взгляда ясно было, как он себя чувствовал. Хреново. Но странное дело – именно после моего дурацкого вопроса, он приоткрыл глаза и посмотрел на меня. Тут я и понял, что оценил он мой поступок.

2