Очнись, детка!

3. Я разрешила себе делать глупости. Я раскрашиваю раскраски с сыновьями. Рисую мелками на асфальте. Я смотрю обучающие видео на YouTube, где рассказывают, как сделать макияж смоки айз, и пытаюсь повторить его, даже если мне некуда пойти. Я занимаюсь глупостями, у которых нет никакого другого смысла, кроме как подарить радость. Да, это тоже влияет на творчество и самовыражение. А еще дарит веру в себя!

Глава 15 Миф: я не справлюсь

Так как речь в этой книге идет о неприятных ситуациях из моей жизни, нельзя не вспомнить тот момент, когда я была уверена, что не справлюсь. Любой, кто проходил через серьезные потери, чем бы они ни обернулись в будущем, заслуживает поддержки и понимания. Ни один из нас не хотел бы получать психологические травмы – ни в детском, ни во взрослом возрасте. Это словно клуб, в который никто не собирался вступать. И вот как в нем оказалась я…

Мой старший брат Райан был веселым и очень добрым парнем. А еще – невероятно талантливым. Впервые взяв в руки любой музыкальный инструмент, он мог научиться играть на нем за сутки. Представляете? И ко всему прочему Райан был очень красив. Тогда я этого не понимала, и только потом, глядя на фото – на его дерзкую ухмылку и голубые глаза, – вдруг осознала, как же он был хорош собой.

В детстве он был для меня лучшим другом. До сих пор вспоминаю, как мы с ним поздним вечером, когда давно полагалось спать, играли в «Меня зовут Карла. Я еду в Калифорнию продавать Крабов. Меня зовут Дэвид. Я поеду в Делавэр продавать Догов…»

Будучи подростком, он всегда готов был встать на мою защиту. Даже если пришлось бы пустить в ход кулаки. Райан научил меня, как наносить удар, чтобы защищаться от хулиганов, и как засовывать лапшу в нос и доставать ее через рот. Он был отличным старшим братом. А потом, когда мне исполнилось 12 лет, его душевное состояние начало ухудшаться.

Райан покончил с собой накануне моего пятнадцатилетия.

Для меня было непросто решиться рассказать об этом. Не упомянуть вскользь, а выложить все в деталях – и о смерти брата, и о последовавшем за ней распаде семьи. Не знаю другого пути, чтобы выразить солидарность с теми, кто тоже прошел через такие же эмоциональные потрясения.

До сих пор мне крайне сложно, почти невыносимо, говорить об этом. О том, что близкий мне человек оказался болен шизофренией, на фоне которой у него развилась острая депрессия. Он посетил огромное количество врачей и принял тонны антидепрессантов, прежде чем достиг совершеннолетия.

Райан застрелился из папиного пистолета. Я была той, кто обнаружил его тело.

Мне трудно рассказывать о кошмарах, которые преследовали меня по ночам и конце концов повредили мою психику. Долгие годы спустя я дико боялась, что любой спящий или лежащий без движения человек может оказаться мертвым. Еще сложнее мне рассказывать, как члены моей семьи из лучших побуждений убрали его комнату и покрасили окровавленную стену единственной краской, которая оказалась под рукой. С тех пор, как только я вижу баллончики серебряной краски, меня начинает тошнить.

Мне почти невыносимо говорить о том удушающем кошмаре, который я пережила, сидя рядом с телом Райана в ожидании «Скорой». Потом последовали сеансы терапии: сначала со мной – раздавленным горем четырнадцатилетним подростком, затем – озлобленной семнадцатилетней девушкой, и гораздо позже – взрослой женщиной, которая каждый день сражается со страхом потери близких людей. Господи, до сих пор в моей голове то и дело возникают страшные картины: я на похоронах мужа или детей после того, как с ними случилось то же, что и с Райном…

Да, мне трудно. Но я все равно буду об этом говорить. Потому что каждая подобная история от человека, который в конце концов справился с разрушительной силой несчастья, вселяет в остальных веру в конечность обрушившихся на него страданий.

Поэтому я все еще жива.

Как и ты.

Я жива, потому что не согласна, чтобы кто-то или что-то решало, как сложится моя жизнь. Я жива, потому что не позволяю травме занять главное место в моей жизни. Не даю ночным кошмарам быть сильнее, чем мои мечты. Не позволю тяжелым обстоятельствам сделать меня слабой, наоборот, пусть они сделают меня сильнее.

Недавно я смотрела документальный фильм Тони Роббинса «Я не твой гуру». Там он говорит: «Если ты собираешься винить в своих неудачах тяжелые времена, то тогда нужно еще и благодарить их за все хорошее, что они принесли!»

Меня парализовала эта мысль. Никому не придет в голову искать что-то положительное в душевных травмах. Особенно тех, что нанесло самоубийство близкого человека. В этом есть нечто порочное и нездоровое, а еще – вызывающее опасение, что подобное отношение притянет новое несчастье. Так я подумала в первый момент. Но потом мне стало ясно: если ты не извлекаешь положительный опыт из каждой ситуации, даже самой тяжелой, твоя жизнь проходит даром.