Читаем Ода близорукости полностью

Если крюк торчит в потолке,что должно висеть на крюке?Колыбель, мой свет, колыбель,не тебе ли знать, не тебе ль?Если встал сундук в уголке,что должно лежать в сундуке?Башмачки, мон шер, башмачкии серебряные коньки.Если гость плывёт по реке,в челноке плывёт, в туеске,ты пошарь в прибрежных кустах, —только так, май френд, только так!

* * *

Грибы несу в подоле,от них намок живот.У дедушки в «Спидоле»политика живёт.Какой дождливый августнад Кратовом повис!Сопит незримый Аргусиз глубины кулис.В башке шальной мотивчик,в педалях звонкий зуд,мне куплен первый лифчик,мне джинсы привезут!Я цепь сломала, въехавна велике в кювет.От венгров и до чеховвся жизнь — двенадцать лет.У дедушки в «Спидоле»какой-то фейерверк,а папа на гастролиуехал в тот четверг.В загранку на гастроли!Подарков ждёт семья.У дедушки в «Спидоле»гремучая змея.

* * *

Снова над Питером солнце в зените,ветром тугие оборваны нити,круглое небо отводит с висковпряди щекочущиеоблаков.Длинная строчка, ленивая девка,я при Неве твоей — Малая Невка.Ох, быстроходна старуха Нева,чайки за ней поспевают едва.Дует и кружится, блещет и плещет,день простынёй на верёвке трепещет:сдёрну прищепки да вслед засвищу…Завидно? Я и тебя отпущу!

* * *

Мимо Николаевых,Князевых и Сориных,Звягиных, Наумикови Кольцовых-Цзен —в гости к папе я идутропкою проторенной:тесно на Ваганькове,я иду бочком.На Донском просторнее,вот пойду я к бабушке —Майя Кристалинскаяулыбнётся мне,стюардессы, лётчики,где-то тут и бабушка:вон она, за ФрумоюЛазаревной Щорс.И скажу я бабушке:— Я была у дедушки,всё там аккуратненько,только нет цветов.На плиту гранитнуюположила камушек,так у них положено:камни да трава.Бабушка и дедушка,век вы спали рядышком.В разных полушарияхкак вам спится врозь?С неба скажет бабушка:— Ты уроки сделала?Не теряй-ка времени,музыкой займись.

* * *

Так всегда: находишь не то, что ищешь,а вещей не находишь элементарных,и урчит в углу, ожидая пищи,бог пропавших серёжек, носков непарных…Всё найдётся, только не то, что ищешь:материк бесхозный, полезная плесень —это, видно, чёртик накуролесил,поиграл, да не отдал. Прости, дружище!Вот тебе взамен прошлогодний мячик,вон и месяц нашёлся, выставил рожки,а вот это — Манхэттен. О чём ты плачешь?— Всё об Индии той, золотой серёжке.

ДОРОЖНАЯ ШЕПТАЛКА

Господи Боже,по небесинаш самолётикперенеси:сначала туда,потом обратно.Не урони,поставь аккуратно.

* * *

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия