Ода на рассвете

На небо вышла полная луна с миллиардами звезд. Ее свет мягко касался макушек дремлющих деревьев. Тайга была тиха и глумлива в то же время. Под кустом шуршала мышка, ища себе еду, кругом квакали лягушки, перебивая целый хор сверчков. В природе всё неизменно прекрасно. Так же было и ровно год, и десять назад. Так оно и будет продолжаться. Всё останется, а человек уйдет со своими радостями и горестями, весельями и переживаниями.

Садовский сел на поваленное бревно и закрыл лицо руками. Перед его глазами стояла одна картина: разодранное тело Лизы. Он давно признал свою беспомощность. Что он может сделать теперь? Досадуя на самого себя, Леонид застонал. Он встал и начал ходить взад- вперёд. Товарищ удивленно наблюдал за его странными движениями.

«Речка слишком мелкая, чтобы утонуть. Веревки нет. Ножа нет. Ружья нет. Хищников не видно и в помине. Бог вообще меня не слышит… Прекрасно! Терпеть эту жизнь я больше не могу!»

Леонид остановился. Вдалеке он заметил маленькую яркую точку. Это был огонь.

«Кеты, — понял Садовский. — Как раз то, что надо. Я никого не нашел. Они-то меня и избавят от мук. К тому же после обработки русских солдат, они за делом сильно не утомятся.»

Леонид сел на Товарища и помчал к тому огоньку. Он мысленно попросил прощения перед Лизой, перед матерью, перед сыном, перед Романом, Сашей, Хэрмэн и даже Верой. Уверенность в правильности такого решения надёжно укоренилась в его мыслях. Предвкушение близкого освобождения от страданий приносила ему даже какую-то радость.

Дорога к огоньку не была близкой и не была лёгкой, но Садовский не собирался тормозить и оглядываться. Ему нужна была свобода. Он чувствовал всей душой, что она рядом. Стоит только добежать.

Леонид слез с Товарища и сам проламывал себе путь через разросшиеся кусты, тернии и размашистые деревья. Он вырвался на маленькую полянку, где был разложен костер, и от увиденного бессильно свалился на колени.

Сидящие у огня оглянулись и встали. Это были Федр Николаевич, Наталья Михайловна и Лиза. Они приветливо улыбнулись гостю и подошли на встречу.

Садовский шумно дышал и во все глаза смотрел на Моховых. Ему стало очень холодно и страшно. Сердце замирало и билось через раз.

— С… Скажите, я уже умер? — наконец, Леонид собрался с смелостью. — Или я сошёл с ума? Или я сплю? Я… Я… Я ничего не могу понять…

— Всё, что ты видишь сейчас, правда, — мягко сказал Федр Мохов и положил свою руку на его плечо. От этого прикосновения, несчастный почувствовал, как по его жилам разливается тепло. Ему даже немного полегчало. Он снова вгляделся в лица Федора и Наталии и заметил, как они постарели и как они измучены. Глядя на их истощённые руки, кожу, одежду, можно было испугаться, но все же было то, чего не коснулась жестокость. Это их глаза. Они излучали добро и непоколебимую силу.

— Я вас убил… Этого не может быть… Вы же расстреляны…

— Да, приговор был именно таким, — сказал Мохов. — Нас в день расстрела начали выстраивать в ряды перед ямой. В последний момент всё отменили. Пришёл приказ на каторжные работы. Мы попали сюда. Много работали. Мы с женой совсем не видели друг друга и не знали ничего. Нас разделили по разным отрядам. Молитва была спасением.

Этой зимой во время лесоповала нашла большая пурга. Многие тюремщики умерли от холода. Только с силой Божьей, я смог пробыть под толщей снега всю ночь и только с силою Божией днём я выкарабкался оттуда. Я не знал, где я и куда мне идти. Кругом валялось много мертвых замерзших тел. Я начал искать среди них жизнь. Нашел. Это был мой сокамерник. Я его немного отогрел. Помолившись Богу, пошёл по Его зову дальше. Тот человек последовал за мной. Пройдя верст двадцать, мы встретили Наталью и еще двух женщин (одной из них была Лидия Ивановна). Они тоже выжили после пурги. Мы стали жить в тайге впятером. К большому сожалению, наши друзья один за другим ушли от нас. Одна радость, они умерли с верой в Господа. Вот здесь мы и живем, — Федр указал на полянку с шалашом. — Потом мы нашли Лизу…

— Мы нашли ее по песне, — добавила Наталья Михайловна.

— Сможете ли вы? … Сможете ли вы меня когда-нибудь простить? — выговорил сокрушенно Садовский.

— Мы тебя простили, — обнял его за плечи Мохов. — И Бог тебя давно простил.

— Нет! Нет… — отрицал Леонид и голос его надломился. — Вы же ничего не знаете… Я столько зла сделал вам… Столько я сделал…

— Мы тебя простили, — повторил Федр. — Сколько людей, благодаря тебе узнали истину, сколько узнали Бога!

— И даже я… — добавил с горькой улыбкой стоящий на коленях.

— Мы тебя простили. Лиза нам всё рассказала.

— Лиза… — прошептал Садовский и поднял на неё глаза. — Я искал тебя… Я думал, что никогда уже не найду…

— Господь меня нашел, Леонид, — сказала она.

— Да, — закивал он, — это Господь… Это Господь.

— Пойдёмте к огню, — предложила Наталья.