Ода на рассвете

Когда Леонид оправился и продолжил свой путь, уже смеркалось. Неподалеку пробежала рысь и одиноко закричал зяблик. Температура воздуха начала снижаться и это изменение хорошо ощущалось через мокрую одежду. Вдалеке послышались странные звуки.

— Лиза? Лиза! — бросился туда Садовский.

«Неужели это она? Неужели я найду ее? Наконец-то! — внутри у него всё грохотало. В эту минуту он понял, что эта девушка слишком много значит для него. Как жаждет он увидеть ее глаза, ее улыбку и услышать ее голос, особенный и самый дорогой, который бы смеялся, пел и говорил о чудном Боге. — Просто не верится, что всё теперь… позади…»

Садовский встал, как вкопанный в землю. Сердце радостно уже не колотилось. Мужчина почувствовал, как оно упало в пятки. Перед ним было то, чего он не ожидал вовсе. Высокие серые стены с колючей проволокой наверху.

«Вот мой и конец, — понял Леонид. — Говорят, от судьбы не уйдешь… Похоже правду говорят. Интересно, от судьбы или от Бога? … Не знаю… Нашел я своё пристанище… Дальше иди не куда. Преступник должен быть наказан.»

Садовский всё снял со своего верного спутника и, отпустив его домой, к своим, пошёл искать вход в тюремный лагерь.

— Чего тебе тут надо? — крикнул на него один из охранников у ворот тюрьмы.

— Я — нарушитель всех законов против человека. Я завидовал. Я лгал. Я крал. Я убивал, — признался Садовский, протянув к нему руки, чтобы солдат мог наложить наручники. — Арестуйте меня и заприте в одиночной камере до конца моих дней. Я это полностью заслужил.

— Тебе что, деревенщина, заняться нечем? — с угрозой подошёл другой охранник.

— Садовский Леонид Петрович. Это имя должно быть вам знакомо. Меня разыскивают.

— Ты что газет начитался и возомнил себя командиром Садовским? — не верил первый солдат.

— Мне сейчас не до шуток! — отрезал Леонид. — Я- командир Садовский. Я нарушил законы СССР. Из-за меня был ошибочно задержан погибший генерал Пиров. Неужели вам и этого не известно?

— Псих! — громко шепнул на ухо первому охраннику его сослуживец и рассмеялся.

— Тебе жить надоело?! Иди ты в свою деревню и не мельтеши тут перед глазами! Мы с таким, как ты, быстро управу найдем! Знаем, что делать!

Заметив, что назревает что-то интересное, сюда начали сходиться другие бравые ребята.

— Думаю, что начальство ваше знает лучше, что нужно со мной делать, — с невозмутимостью в голосе ответил Леонид. — Позови его. Кто над вами? Не Зосимов ли?

— Слышь ты, мужик, — вмешался другой, — иди-ка ты подобру-поздорову выспись. Белочка твоя ускачет и вернешься к прежней жизни. Будешь завтра уже спокойно на колхозе своём работать и нам ещё спасибо скажешь.

— Мы, мужик, командира ищем, — сказал снова первый охранник, став увереннее на ноги и оперившись обеими руками о ствол винтовки, — а не деревенщину какую-то. Ты нас не обманешь!

— Я вас не обманываю! — возразил Садовский.

Охранник выругался. Другие служивые расхохотались.

— Анекдот!

— Во дает, а?

— А что, если это правда? — вдруг засомневался кто-то.

— Да ты что! — сказал один из них. — Знавал я командира. Он на столько честолюбивый и чистоплотный чеснок, что в таком виде, как этот чукча сейчас, не осмелился даже в уборную выйти!

Раздался очередной всплеск заливистого хохота.

— Так что, мужик, — сплюнул сторож, — по-доброму уйдешь или как?

Учуяв неладное, стоявшая на поводке у одного солдата овчарка, залаяла.

— Я не уйду, — отколотил Садовский.

— Ну, ладно, сказал его собеседник. — Ребята, а ну идите проучите этого, чтоб ходить тут ему неповадно было.

— О! Совсем другое дело, — поддержали солдаты такое решение и кинулись выполнять его.

Силы были не равны. Служивые быстро скрутили Леонида и потащили в лес. Отойдя подальше, они скинули его и каждый щедро наградил мужика по пару пинков тяжёлыми сапогами. Удары сыпались один за другим.

— Хватит с него, — решил кто-то. — Пускай валяется.

— Ох, сапоги только измарал!

— Смотри какой чистюля! Может это ты Садовский?

— Типун тебе на язык!

— Ха-ха!

— Полно! Хватит. Пошли. Мы и так свои посты оставили. Не доставало, чтоб кто-то ещё заметил.

— Да, тебе, Васька, точно выговор сделают!

— Чёрт бы тебя побрал!

Солдаты ушли.

Садовский огляделся вокруг. Настал вечер. Возле него стоял и глазел его верный скакун. Леонид попытался встать. Всё тело ломило и болело. Он едва ли смог выпрямить свои ноги. Голова кружилась, перед глазами бегали мошки. Раненный шагнул к оленю и оперся о него. Со временем в глазах посветлело и шаг стал тверже. Во рту был неприятный горький привкус. Садовский коснулся к своим губам. У их уголков он ощутил ручеек спекшейся крови.

— Я же тебе, дурак, сказал идти домой, — погладил он оленя. — Чего же ты не пошел? Что, тоже не приняли, как меня? … Спасибо тебе, Товарищ. Хорошее у тебя сердце… Пойдём потихонечку… Нечего нам здесь с тобой делать.

Опираясь на спину животного, Леонид поковылял дальше. Вскоре они набрели на речушку, где Садовский мог хоть немного смыть с себя грязь, кровь и прийти в чувство от холодной воды.