Одарённая

Захватив с собой собранный хозяйкой сверток с провизией и холодную воду из колодца на постоялом дворе, путники выехали еще прежде, чем солнечные лучи показались из-за гор. Большинство своих вещей – те, что не оставили вместе с лошадьми, – они теперь несли на себе. В их распоряжении был один лук и один колчан со стрелами, и Катса, как лучший стрелок, несла их за спиной. Мечей они не взяли, но у каждого осталось по кинжалу и ножу, а еще одеяла, немного одежды, деньги, снадобья, карты и список союзников Совета.

Небо, навстречу которому они теперь поднимались, стало багровым, а потом розово-оранжевым. На горной тропе угадывались чужие следы – остывшие костры, отпечатки сапог в грязи. Кое-где для удобства путешественников стояли небольшие хижины без мебели, но оборудованные грубыми, практичными очагами. Они были построены в стародавние времена совместными усилиями Сандера, Истилла и Монси – в те дни, когда королевства еще заботились о безопасности путешественников, пересекавших границы.

– Если в горах тебя застанет метель, крыша и четыре стены могут спасти жизнь, – сказал По.

– Тебя когда-нибудь заставала метель в горах?

– Однажды, меня и моего брата Сильверна. Мы были в горах, и буря застала нас врасплох. Нам повезло наткнуться на хижину дровосеков, – если бы не это, мы, скорее всего, не выжили бы. Мы оказались в ловушке на четыре дня, и все эти четыре дня ничего не ели, кроме хлеба и яблок, которые принесли с собой, и снега. Мама почти решила, что мы пропали навсегда.

– Который из твоих братьев – Сильверн?

– Пятый сын моего отца.

– Жалко, что ты не чувствовал тогда животных, как сейчас, иначе вышел бы и добыл крота или белку.

– И потерялся бы по дороге обратно, – добавил он. – Или так, или вернулся бы к брату, который, скорее всего, счел бы ужасно подозрительным, что я могу охотиться в метель.

Земля и трава под ногами иногда расступались, давая место камню, а вершины гор маячили далеко впереди. Вырваться из леса, карабкаться вверх, двигаться со всей возможной скоростью было приятно. С огромного чистого неба в лицо сияло солнце, легкие наполнял свежий воздух. Катса была довольна.

– Почему ты никогда не рассказывал о своем Даре братьям?

– Моя мать запретила, еще когда я был ребенком, строго-настрого запретила им рассказывать. Было очень тяжело скрывать это от них – особенно от Сильверна и Ская, который ближе всех ко мне по возрасту. Но теперь, когда я знаю, что за люди мои братья, я вижу, что мама была права.

– Почему? Им нельзя доверять?

– Чаще всего можно. Но они все полны амбиций, Катса, каждый старается обойти другого и выслужиться перед отцом. Сейчас я не представляю для них никакой угрозы, потому что я – младший сын и не рвусь к власти. И они уважают меня, потому что знают: чтобы победить меня в бою, им придется напасть вшестером. Но если они узнают правду о моем Даре, то попытаются меня использовать – просто не удержатся.

– Но ты ведь этого не позволишь.

– Нет, но тогда они обидятся, и я не уверен, что один из них не поддастся искушению рассказать жене или советнику. В конце концов отец узнает… И все рухнет.

Они остановились у тоненького ручейка. Катса выпила воды и умылась.

– У тебя очень предусмотрительная мать.

– Больше всего она боялась, что узнает отец. – По опустил в воду фляжку. – Он хороший отец. Но королем быть трудно. Короля всеми способами пытаются лишить власти. Я был бы для него слишком полезен. Он не смог бы противостоять искушению использовать меня, просто не смог бы. А этого моя мать боялась больше всего.

– Неужели он никогда не желал твоей помощи как воина?

– Конечно, и я ему помогал. Не так, как ты помогала своему дяде, – отец не такой, как Ранда. Но мама боялась, что ему понадобится мой разум. Она хотела, чтобы мой разум принадлежал только мне, а не королю.

Катсе показалось неправильным, что матери приходится защищать ребенка от его отца. Но она мало знала о матерях и отцах. У нее не было ни того ни другого, и они не могли защитить ее от власти Ранды. Наверное, угроза все-таки не в отцах, а в королях.

– А дедушка был согласен с тем, что никто не должен знать о твоем Даре?

– Да, был.

– А твой отец очень рассердится, если узнает правду теперь?

– Он страшно разгневается и на меня, и на маму, и на дедушку. И он, и братья будут в ярости. Что ж, справедливо – мы пошли на ужасный обман, Катса.

– У вас не было выбора.

– Все равно. Такое сложно простить.

Катса поднялась на кучу камней и остановилась, чтобы осмотреться. Казалось, они ничуть не приблизились к вершинам, встающим впереди. И только оглядываясь назад, на лес далеко внизу, можно было понять, как долго они двигались, да еще по холоду. Она поправила сумки и снова ступила на тропу.

И тут мысль о королевах, защищающих детей от королей, засветилась глубоко в ее сознании.

«По, у Лека есть дочь».

– Да, Биттерблу. Ей десять лет.

«Биттерблу может быть замешана в этом странном деле. Если Лек пытался как-то ей навредить, было бы ясно, почему королева Ашен прячется вместе с ней».

По остановился как вкопанный и с тревогой оглянулся на нее: