Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Вскоре после этого парни отвезли меня в Эглин. Это был огромный кампус протяженностью в сотни квадратных миль, где ВВС разрабатывали и испытывали всевозможные виды оружия. Все выглядело почти как небольшой военный городок. На территории располагались десятки промышленных зданий, которые, как я думал, использовались в качестве испытательных площадок, общежития и жилые дома для семей военнослужащих. На комплексе было даже поле для гольфа, за которым следили заключенные, а также автобусная линия для транспортировки жителей из одного конца комплекса в другой. На такой огромной территории тюрьма выглядела непримечательным маленьким зданием. Джейми преждевременно остановился у ворот.

Я должен был войти внутрь один, да и место не располагало к долгим прощаниям. Когда ко мне направился охранник, я просто вышел из машины. В одно мгновение все мои иллюзии относительно того, что здесь меня ожидает «тюремный курорт», были разрушены. Когда я подошел к охраннику, он с презрением посмотрел на меня. «Пошли», – грубо сказал он, дергая меня за руки и подтягивая наручники на запястьях. Я оглянулся на оставшихся позади парней. Они выглядели растерянными. Прежде чем охранник молча толкнул меня к входу в тюрьму, я успел кивнуть им, давая понять, что со мной все в порядке. Не знаю, чего я ожидал в тот момент: что они будут сопровождать меня до моей камеры, будто я регистрировался в отель Hilton? Нет. Как только мы оказались в здании тюрьмы, все изменилось. Охранники сразу дали понять, что я для них пустое место. Ничтожество.

Они забрали все мои вещи, даже биографию Rolling Stones, которую я захватил, чтобы почитать. «Вам разрешается брать с собой только Библию», – пренебрежительно сказал охранник, отбрасывая мою книгу в сторону. Он бросил в мою сторону оранжевый комбинезон и отвел в крошечную уборную, где я мог переодеться. Затем настало время для личного досмотра, весь ужас которого невозможно передать.

Когда я проходил через формальные процедуры, охранники толкали меня, но не то чтобы больно, а просто относились ко мне, что проглядывало в их словах и действиях, как будто я был недочеловеком. Предполагаю, многие люди поддерживают подобное отношение и считают, что если вы совершили преступление, то заслуживаете, чтобы с вами обращались, как с мусором. Но все это только ожесточает тех, кто допустил ошибку, вместо того чтобы исправиться в лучшую сторону. Для того чтобы наказывать людей за их преступления, не нужно терять сострадание. Мне предстояло провести так много месяцев, чтобы узнать обо всех недостатках нашей тюремной системы, но мой экспресс-курс начался с первой минуты.

Когда охранники со мной разобрались, меня выпустили на территорию. В полном оцепенении и шоке я осмотрелся вокруг. Первое, что я заметил, – здесь было не так шумно, как я предполагал. Несколько парней играли в карты за небольшим столом. В нескольких метрах от себя я увидел заключенных, подстригающих живые изгороди садовыми ножницами. По периметру стояли несколько охранников, которые бо€льшую часть времени просто смотрели вдаль. На дворе стоял сентябрь, но жара по-прежнему не спадала, поэтому во Флориде висела страшная духота. Я сразу почувствовал, как начинаю потеть в этом комбинезоне.

И вдруг из ниоткуда появилась знакомая фигура. Долгие годы Эллиот Лавин и я шли параллельными путями. Он дружил с Джорданом Белфортом и стал для него очередным парнем для флиппинга акций. За эти годы я встречался с Эллиотом лишь несколько раз, и он мне всегда нравился: привлекательный, красноречивый и модный управленец, который, скорее всего, стал бы настоящим титаном своей индустрии, если бы не попал в беду. Прежде он был руководителем в Perry Ellis, а также помог создать невероятно прибыльный бренд FUBU, когда занимал пост генерального директора компании Jordache. Нас осудили примерно в одно то же время по схожим обвинениям. Джордан, наверное, тоже ему понравился.

«Здорово, мужик», – сказал я, когда Эллиот подошел ближе. Я удивился, увидев человека, который всегда носил лучшие итальянские костюмы, в тюремной одежде. Тогда как я одевался настолько ужасно, что в оранжевом комбинезоне выглядел намного моднее, чем в обычной жизни. Я постарался скрыть свое удивление и пожал ему руку. «Как дела?» Я внимательно смотрел в его глаза, пытаясь понять, страдает ли он или находится в шоке, но об этом сложно было судить, и в любом случае он так и не ответил.

«Я принес твое барахло», – сказал он, протягивая мне пакет с бельем.

Я заглянул внутрь и увидел, что в нем есть несколько предметов первой необходимости. То, что пригодится за решеткой: зубная паста и щетка, кусок мыла и сигареты. «Спасибо, – сказал я, благодарный за возможность увидеть знакомое лицо. – Итак, – спросил я его, пытаясь сохранять улыбку, – что мне необходимо знать, если я хочу здесь выжить?»