Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Мне вспомнились гольф-клубы, на которых я играл по всему миру, и по иронии судьбы моя работа в тюрьме была также с этим связана. Однако спустя пару дней охранник убрал меня с поля для гольфа. «Ты привлекаешь слишком много внимания», – единственное, что он мне сказал. Я задавался вопросом, не узнал ли меня кто-то и почему они думают, что работа на площадке для гольфа станет проблемой, но я подумал, что лучше не задавать лишних вопросов. С тех пор я занимался ландшафтными работами на территории тюрьмы вместе с обычными парнями. Наша группа состояла примерно из двадцати человек, и мы разделились на более мелкие подгруппы, каждая из них могла поместиться в карте для гольфа, который мы использовали для перемещения. Моей команде поручили работать над спринклерной системой, выкапывать рвы и прокладывать трубы. Этим занялись я, мексиканец по имени Камачо и Дон Келинг, славный малый из Оклахомы. Из нас получилась странная компания, но мы поладили, и каждый раз, когда выпадала возможность, мы зависали с Невиллом, афроамериканцем, который также занимался благоустройством территории, всегда разъезжал на газонокосилке и работал гораздо усерднее, чем мы. До тюрьмы я никогда не тренировался, но сразу понял, почему заключенные известны тем, что тратят уйму времени на занятия спортом и поднятие штанги. Во-первых, если ты здоровый, сильный бугай, который может и поколотить, никто не станет с тобой связываться. Кроме того, это помогает скоротать время. Но самое главное, это одно из немногих полезных занятий, которые доступны за решеткой.

Благодаря тренировкам ты ощущаешь контроль над ситуацией в обстановке, где почти отсутствует личное пространство. От тебя не зависит, что ты будешь есть, с кем делить камеру или в какое время просыпаться по утрам, но ты можешь решить, потягать тяжести и поработать над увеличением мышц или нет. Это чувство самоопределения бесценно.

Вскоре я начал тренироваться каждый день. В небольшом сарае у нас было что-то наподобие качалки. Парни из моей группы, бывало, приходили утром на работу, закидывали наши вещи в карт для гольфа, и, вместо того чтобы ездить и ремонтировать разбрызгиватели, мы прямиком шли на тренировку в нашу качалку. Иногда к нам присоединялся Невилл, но бо€льшую часть времени он работал. За нами наблюдал охранник, но он был нестрогий и почти не обращал внимания на то, чем мы занимались. После этого мы ездили и устанавливали трубы. Даже тогда мы в основном болтались без дела и брались за работу только при виде приближающегося охранника.

В остальное время вне работы все шло своим чередом. Завтрак, работа, обед, опять работа, а потом я немного читал перед ужином. В тюрьме находилась небольшая библиотека, во мне снова проснулась любовь к чтению, которое спасало меня, позволяя отвлечься от мыслей о своей жизни. После ужина я играл в карты с Эллиотом и другими парнями, либо писал письма родным, а потом наступал отбой. Я залезал на свою койку и благодарил Бога за то, что я пережил еще один день в тюрьме.

С самого детства я мог путешествовать в своих мыслях по разным местам, как будто я смотрю фильм о собственной жизни, протекающей в альтернативной вселенной. Когда лежал на своей койке, я смотрел один за другим фильм, в котором исполнял разные роли: отец, муж, профессиональный игрок в гольф или бизнесмен. В тюрьме часто задумывался об отцовстве. Я всегда хотел завести детей и теперь переживал, что упущу этот шанс из-за того, что проведу несколько лет за решеткой. Однако воображаемые в моей голове события иногда казались настолько реальными, что меня не сдерживали ни тюремные стены, ни границы материальной действительности.

В пересказе это звучит неплохо, но бывали дни, когда это действительно мне помогало. С первого дня я начал следовать совету Эллиота: наладил отношения с другими парнями, и мне нравилось с ними общаться. Не поймите неправильно. Бывали и неописуемо ужасные дни. Как-то раз банда итальянцев, о которых меня предупреждал Эллиот, загнала меня в угол и заставила есть какую-то дрянь. Однажды я увидел, как избивают какого-то парня, который якобы неуважительно себя повел и на тот момент уже лежал в бессознательном состоянии. Но самое сложное в жизни за решеткой – это не само проживание в тюрьме, а расставание с внешним миром, который продолжал развиваться, в то время как я застрял здесь в подвешенном состоянии. Иногда я думал о том, что, наверное, именно так выглядит смерть.