Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Нужно понимать, что за решеткой можно заниматься бритьем голов или продавать товары из тюремного магазина, но оттуда невозможно управлять обувной компанией. Меня навещали близкие люди, и мы говорили о бизнесе, но я не занимался созданием или производством обуви. Каждый раз, когда моя команда спрашивала мое мнение по рабочим вопросам, я отвечал: «Решение принимаете вы. Я в этом не участвую».

Вся история была фарсом. Но, видимо, даже правительство восприняло эту новость всерьез. Вскоре после публикации статьи в газете представитель КЦБ звонил Джейми с расспросами о наших встречах в тюрьме. Он объяснил, что в основном мы сплетничали и говорили обо всем, кроме бизнеса. К счастью, на этом они успокоились.

Я предложил свое решение в связи с этой проблемой. Если слухи о моем заключении продолжат распространяться, то почему бы не дать повод для разговоров? Джейми передал это команде маркетинга, и они начали включать скрытые послания в новую рекламу Steve Madden. Сначала они незаметно добавили мой идентификационный номер заключенного на изображение камня, а в другой рекламе поместили на номерной знак автомобиля надпись: «ОСВОБОДИТЕ СТИВА». Я до сих пор не достал сапоги для жены Качка, поэтому попросил парней указать его имя в следующей рекламе, просто для прикола. Это было весело и напомнило мне The Beatles, которые оставляли скрытые послания на обложках своих альбомов.

Примерно в это же время совет директоров получил еще одно предложение о покупке компании, но теперь я был категорически против. Не хотел отказываться от того, к чему хочу вернуться после освобождения. Кроме того, я увидел свет в конце туннеля. Прошло чуть больше года после заключения и мне утвердили восьмидневный отгул. К тому моменту я участвовал в программе по реабилитации наркозависимых около шести месяцев. После возвращения из дома мне оставалось отсидеть еще три месяца, а затем недолгое время пробыть в реабилитационном центре, после чего я буду освобожден. Все было устроено, билеты на самолет забронированы, и я собирался провести восемь потрясающих дней дома со своими друзьями и семьей. Я знал, что это придаст мне энергии и сил, необходимых для того, чтобы пережить оставшийся срок.

За два дня до отъезда, когда я играл в карты с парнями в комнате отдыха, ко мне подошел охранник и сказал, что я должен немедленно пройти в кабинет лейтенанта. Это было что-то новое. За последний год ко мне никогда не обращались с такой просьбой. Но ничего необычного за последнее время не происходило, поэтому я не слишком волновался по дороге к офису. Однако когда я зашел внутрь, понял, что-то должно произойти.

Несколько охранников, серьезных и разъяренных, собрались в небольшом кабинете. Лейтенант сидел за своим столом. «Вы переводили пятьсот долларов заключенному по имени Байрон Семиан? – спросил он. Я на секунду замешкался и только потом понял, что речь идет о Брюхатом. Как они узнали, что это был я? – Просто скажи правду, – продолжил он, – и все обойдется».

На какой-то момент я задумался. Заключенным не разрешалось отправлять деньги на чужие счета. Наверное, это сделали, чтобы предотвратить торговлю наркотиками и другую незаконную деятельность. Но я просто хотел помочь Брюхатому и по глупости решил, что они действительно не будут судить за это строго. «Да, я сделал это, у него не было ни гроша за спиной, и я хотел ему помочь».

Лейтенант посмотрел на собравшихся охранников. «Ладно, предлагаю устроить суд». До того, как я осознал происходящее, они инсценировали суд прямо в стенах этого кабинета. Один охранник выступал в роли адвоката, а другой – прокурором. Сам лейтенант играл судью. Все это время я гадал, был ли это розыгрыш. Они действительно решают здесь все вопросы таким путем? Что случится со мной, если я буду признан виновным?

Весь «судебный процесс» занял пять минут. Мой псевдоадвокат выступил в мою защиту. «Он славный парень, – сказал он лейтенанту. – Он умеет держать язык за зубами и не попадал ни в какие передряги. На этот раз мы можем дать ему поблажку.

«Но мы не знаем, зачем он отправил заключенному эти деньги, – сказал охранник и прокурор в одном лице. – Кто знает, что они замышляют? Мы не можем допускать подобные вещи только потому, что он какой-то крутой обувной магнат».

Лейтенант лишь покачал головой. «Он прав, – сказал он. – Мы должны его отослать». И после этих слов охранник, который еще две минуты назад выступал моим защитником, надел на меня наручники и тут же повел в камеру в другой части тюрьмы. Я остался один в полном неведении. Они сказали, что собираются отослать меня, но когда? И куда? Смогу ли я вернуться в свою камеру, чтобы забрать вещи?

Ответ был отрицательный. Они собрали мои вещи, а позже той же ночью посадили меня в фургон и повезли в неизвестном направлении. Лишь спустя несколько дней мне удалось снова увидеть солнечный свет.

Глава 9 Берцы