Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

Все эти потери одинаково сильно на меня повлияли. Каждая утрата принесла боль. Но смерть Джона ранила меня особенно сильно. С потерей родного брата мало что может сравниться. До сих пор мне сложно поверить, что он умер. Всю мою жизнь Джон оказывал на меня огромное влияние. Все началось с моего восхищения его личностью и закончилось тем, что мы сблизились как братья, а потом и как компаньоны.

После того как мои родители и Джон ушли из жизни, а Люк все еще не оправился после инсульта, я чувствовал одиночество, больше не осталось тех, кто связывал меня с детством и семьей. Думаю, такое часто происходит на этом этапе жизни, я переключился на своих детей, чтобы почувствовать родственную связь. Они помогли мне не сойти с ума и подарили смысл жизни. Я всегда считал, что самое главное – это работа. До рождения детей моя жизнь подчинялась исключительно моему навязчивому желанию «сделать это». Но теперь настало время задать себе вопрос, достаточно ли мне одной работы.

Многие удивились, когда после расставания мы с Венди приняли соглашение о совместной опеке. Люди думали, что я стану папашей, который будет видеться со своими детьми только по выходным дням и в праздники и переложит бо€льшую часть родительских обязательств на Венди, но я хотел проводить с ними как можно больше времени. Смерть Джона заставила меня ценить время той жизни, которое мне осталось. Я понимал, что на смертном одре я буду жалеть не о том, что недостаточно много работал. Я буду жалеть о том, что так мало времени проводил с детьми. Я переживал из-за переезда. Последний раз я жил один еще до тюрьмы и никогда не справлялся с бытовыми вопросами. Я не следил за порядком, и мой дом всегда был скорее похож на сарай.

Сегодня мне удается следить только за двумя вещами, мне стыдно признаться за какими именно. Во-первых, это наушники, которые всегда должны лежать в переднем правом кармане джинсов. Если я переложу их в другой карман, обязательно потеряю. Во-вторых, талисман на удачу, что подарил мой друг и водитель Алекс в день переезда из дома, где я жил с Венди в течение десяти лет.

«Моя мама нашла это в Греции, – сказал он, протягивая мне старомодную латунную открывалку для бутылок с изображением еврейской звезды. – Она была не против, чтобы у тебя была такая вещь». Эта открывалка для бутылок немного громоздкая и неудобная, но, чтобы начать свой день, я должен убедиться, что она лежит в моем левом переднем кармане, когда я одеваюсь утром. Это святое.

Однако никто так не помогает оставаться на верном пути, как собственные дети. У нас возникали определенные сложности, но благодаря общим усилиям мы с Венди нашли правильный подход в воспитании. Дети находятся со мной, по крайней мере, половину времени, что чертовски сложно, я ни за что не стал бы это менять.

Некоторые моменты воспитания – это пытка и награда одновременно: вставать каждое утро раньше всех, чтобы приготовить детям свежеподжаренные бублики с маслом. Я ненавижу это делать и злюсь, когда, полусонный, спотыкаюсь о тостер. Но затем вижу, с какой радостью эти трое уплетают бублики, и чувствую гордость, что выполнил даже нечто столь простое. В этот момент все хорошо, а остальное не важно. Дети помогают освободиться от оков эгоизма.

Примерно в это же время я претерпел еще одну потерю, теперь на работе. Почти два десятилетия Роб Шмерц оставался ведущим бренд-менеджером, с которым нас объединяло творческое сотрудничество. Я никому так не доверял, как этому человеку. Он был лучшим в разработке дизайна новых моделей и всегда держал нос по ветру. Он внес огромную лепту в успех компании Steve Madden, но у него была напряженная работа, и в конечном итоге он не выдержал.

Во многом наши отношения напоминали общение с Джоном Бэзилом, который помог мне организовать производство за границей, когда я начинал свой бизнес. Джон и Робб были потрясающими партнерами. Я глубоко уважал этих людей. Однако между нами всегда присутствовало какое-то напряжение, чувства между нами чуть ли не ежечасно колебались между любовью и ненавистью. В 2014 году Роб был больше не в силах выдерживать такой стресс и решил покинуть компанию.

Это время утрат и смены приоритетов также принесло и много пользы для нашего бизнеса. Мы стремительно расширяли нашу сеть магазинов в США и Канаде и продолжали развивать бизнес за рубежом. Впервые этот рост был инициирован не мной, а Эдом и другими сотрудниками, что было уже само по себе радикальной переменой.

В 2014 году мы заключали все больше контрактов, но так и не приобрели компанию нашего крупнейшего конкурента. К тому моменту Steve Madden и Dolce Vita объединяла долгая история взаимоотношений. Один из ее основателей, Ван Лампру, в начале своего карьерного пути какое-то время работал у нас дизайнером. Когда я только вышел из тюрьмы, они разрабатывали дизайн обуви для нашей компании и одновременно работали над собственным брендом. После они решили, что хотят сфокусироваться на создании бренда Dolce Vita, и прекратили сотрудничество.