Одержизнь

– Запрыгивай. Мать научила, как надо сидеть? Вот как в ящике лежала, только сидя. И тихо-тихо, даже дыши шёпотом.

Девочка забирается в рюкзак, садится, прижав к животу котомку, обнимает себя за плечи и наклоняет голову. Проводник аккуратно затягивает над её стриженой макушкой завязки, застёгивает ремни и помогает Ксавье Ланглу взвалить рюкзак на плечи.

– Thank you, mister Gilroy[90], – благодарит священник.

– Bon Voyage. Take care of the girl, – отвечает проводник и добавляет: – Five minutes to Folkestone[91].

Ксавье кивает, осторожно выходит в коридор. В тамбуре его уже дожидается Гайтан. Он смотрит в окно, хмурится.

– Херня какая-то, отец Ланглу, – встревоженно сообщает он. – Что-то у них случилось. Машины перевёрнутые, горит чегой-то. Полиция проехала толпой. Война, что ли?

Парень бережно принимает рюкзак с живой ношей, надевает его на плечи.

– Амелия офигеет, когда увидит, кто с нами.

– Не говори ей ничего. И давай помолчим. Мне тоже неспокойно.

Поезд сбрасывает скорость, поскрипывает, подъезжая к станции. Останавливается напротив пустынного как никогда перрона, с шипением открывает двери.

– Ну, пошли, – вздыхает Гайтан и первым ступает на платформу.

На площадке перед таможенным терминалом валяется на боку ховербайк с искорёженной панелью управления. В главном здании выбито окно второго этажа, выщерблена стена рядом с остатками рамы.

– Ого! – восклицает Гайтан. – Это чё тут было-то?

– Эй? – окликает Жиль, постукивая по дверному косяку у входа.

Внутри здания что-то падает, слышатся шаги, и на крыльце появляются двое таможенников. Сперва оба хмурятся, потом один улыбается, видимо, вспомнив, как эти путешественники пришли по Евротоннелю чуть меньше двух недель назад.

– Ah, it’s you. Are you going back home?[92]

Жиль разводит руками: не понимаю. Зовёт Фортена:

– Месье Жак, можно вас?

Библиотекарь ставит на землю рюкзак, поправляет на носу очки, подходит.

– Hello, – обращается он к сотрудникам таможни. – Do you remember us? Ten days ago we came through Eurotunnel. Now we return home. Can we go now?[93]

– By law we must check your luggage. But we have an emergency here. If you swear that you do not take away the treasures of the nation, you can go. – Маленький коренастый таможенник лет тридцати пяти усмехается и добавляет: – How is your little girl now? Have you found a cure for her illness?[94]

– Unfortunately, no, – вздыхает Фортен и спрашивает: – What happened here? Accident?[95]

Таможенники обмениваются взглядами – видимо, решая, стоит ли говорить с чужаками о том, что произошло, и тот, что постарше, неохотно выдаёт:

– Machinery went crazy. The neural network failed. Both here and in big cities. All policemen were urgently summoned to fight the emergency[96].

– It seems, good old England decided to say goodbye to you this way, – невесело усмехается его напарник, указывает рукой в сторону Евротоннеля и добавляет: – Good luck[97].

Фортен вежливо прощается с ними, и они с Жилем идут к остальным, ожидающим поодаль.

– Друзья мои, да тут катастрофа стряслась, – задумчиво изрекает библиотекарь. – Эти люди сказали, что у них техника с ума сошла. Сбой в нейросети.

– Ого, – делает понимающее лицо Гайтан. – Машинные мозги сбрендили, и начался махач. Жертв много?

– А пойди спроси! – неожиданно зло отвечает Фортен, подхватывает свой рюкзак и шагает к Евротоннелю.

Амелия берёт за одну руку Жиля, за другую – Акеми. Смотрит поочерёдно на обоих, спрашивает:

– А что такое «жертвы»?

– Это когда кто-то погибает, – глухо отвечает Жиль.

– Там война? – пугается девочка.

– Похоже на то.

Амелия вырывается, несётся со всех ног обратно, к платформе поезда. Жиль бежит за ней, ловит, прижимает к себе обеими руками.

– Пусти меня! – вопит девочка. – Пусти меня, я обратно поеду! Там Ронни! Ронни!

Она брыкается, колотит его кулаками, кусает за руки, плачет. Жиль пытается удержать её, валит навзничь, прижимает к земле.

– Не плачь! Нам надо ехать, пойми! Мы ничем уже не поможем! – кричит он на малышку.

В загоне за металлической сеткой заходится воем собака. Из окна высовывается один из таможенников, с удивлением смотрит в сторону пса, потом на Жиля с Амелией. Подходит напарник, что-то встревоженно говорит, и оба служащих поспешно выбегают во двор.

– Hey, stop![98]

– Гайтан, продолжай идти. Жак, Сорси, Акеми – идите вперёд. Вам надо добраться до тоннеля, – тихо просит Ксавье и останавливается.

– Ну-ка, Очки, возьми шмотки. – Гайтан хватает Фортена за плечо, аккуратно снимает с себя рюкзак, нацепляет на библиотекаря и цедит сквозь зубы: – Уронишь девку – я тебя с того света достану, понял? Шагай.

Он возвращается к священнику, встаёт рядом.

– Если придётся бить морду – вдвоём веселее, – ухмыляется он.

– Жиль, сюда! – зовёт Ксавье мальчишку.

Тот отвлекается от борьбы с Амелией, хмурится. Хватает девочку за запястья, резко поднимает с земли.

– Бегом за Акеми, – строго приказывает он малышке. – Я не шучу. Беги как можешь быстро.