Одержизнь

Пока Ксавье оглядывается в поисках хоть чего-то, что можно использовать как оружие, Гайтан топает к таможенникам с глупой улыбкой на лице:

– Мужики, чё случилось-то?

– The dog is howling. He howls when he smells a witch[99], – запинаясь, говорит один из служащих.

– Чё? – переспрашивает Гайтан. – Витч? Ни хрена не понял, ноу витч! Фрэнч! Ноу витч, ясно? Гёрлз и эта… мы.

Таможенники хмуро косятся на него, видят бегущую Амелию, бросаются было за ней. Гайтан хватает обоих за воротники форменных рубашек и с силой сталкивает лбами.

– Сами вы витч, – ворчит он, заряжая одному кулаком в челюсть, второму под дых. – Жиль, поди сюда. На, подержи.

Он сваливает на подбежавшего мальчишку обмякшего таможенника, его сослуживца укладывает на землю, отступает на шаг, хмуро разглядывает.

– Болван, – бросает ему Ксавье, склоняясь над поверженным человеком. – Могли бы уйти тихо.

– Ага, ща, – фыркает Гайтан. – Я-то словил, о чём они тут трендели. Витч – это ведьма. Обыскали бы нас, нашли Ронни.

– Ронни? – удивлённо переспрашивает Жиль. – Где?

– В рюкзаке у Фортена, – отвечает отец Ланглу.

Он вытаскивает из брюк таможенника ремень, переворачивает его вниз лицом, связывает за спиной руки. Жиль с Гайтаном в это время управляются с его напарником.

– Очухаются – оборутся, – с сожалением качает головой Йосеф. – Надо валить отсюда быстрее.

Мальчишка забирает у таможенников оружие – два пистолета и тазер, – откидывает подальше. Всматривается в сторону железнодорожной станции, прислушивается. Никого. Только за оградой орёт дурниной собака, рвётся с цепи.

– Жиль, идём.

Ксавье подхватывает его под руку, и они почти бегом устремляются к громадной трубе тоннеля. Девушки уже нашли вход и с тревогой выглядывают из-за бетонного укрытия. Гайтан подбегает к шатающемуся под тяжестью рюкзака Фортену, перехватывает лямки.

– Спасибо, Жак, давай-ка теперь я потаскаю. Девки, ну не стойте, пошли-пошли-пошли вперёд! Скоро тут будет половина английской полиции.

Йосеф опускает рюкзак на землю, расстёгивает ремни, распутывает завязанную верёвку.

– Эй, ты там как?

Ронни боязливо поднимает голову, улыбается.

– Ронни!!! – верещит заплаканная Амелия, бросаясь обнимать друга.

– Вылезай скорее, – командует Гайтан и, видя изумлённые лица девушек и Фортена, поясняет: – Ну да, она с нами. Кто не понял: Ронни – девчонка.

– Правда? – удивляется Амелия. – Are you a girl?[100]

Ронни кивает, поспешно выбирается из рюкзака, хватает Амелию за руку, и они бегут по техническому проходу, окружённые взрослыми. Гайтан на ходу достаёт из кармана небольшое приспособление, щёлкает кнопкой – и узкий луч света прорезает темноту коридора впереди.

– Вот, у мужика в баре… того, – виновато признаётся он. – Но классный же фонарь!

Сорси, бегущая впереди, охает, отпрыгивает и брезгливо комментирует:

– Так, народ, трупаки и дерьмо начались. Очки, скажи Ронни, чтобы под ноги смотрела.

– Ronnie, look down, please, – переводит Фортен девочке.

Гайтан подхватывает Амелию, усаживает себе на плечи.

– Так, друг мой, гроза пошатущей хрени, – торжественно обращается он к девочке. – Будешь, типа, рулить. Куда идём?

– Только вперёд! – радостно откликается Амелия, хватаясь за уши парня.

Ксавье берёт Ронни за руку, ведёт её за собой, стараясь идти так, чтобы из-за его широкой спины девочка не видела мёртвых тел на полу. Но, увы, запаха разложения не скрыть. Акеми впереди кашляет, давится, пытаясь сдержать рвотный позыв. Останавливается, тяжело дыша. Жиль тут же спешит к ней:

– Сэмпай?..

Она трясёт головой, отталкивает его руку и продолжает путь по душному узкому коридору. Мальчишка провожает её взглядом, поправляет тяжёлый рюкзак за спиной и замыкает шествие, пропустив перед собой Фортена и отца Ланглу с Ронни.

С самого утра мальчишку не оставляет ощущение нереальности. Внезапная перемена в поведении Акеми пугает его до головокружения. «Это что – сон? – думает Жиль, переступая через кучу нечистот на полу. – Как такое может быть, чтобы Акеми меня отталкивала? Что произошло, почему я ничего не понимаю? Я точно помню, как мы ужинали вчера. Как пошли спать, как обнял её… Что я мог сделать такого, из-за чего она не хочет меня видеть? Вино? Мы пили вино, но его было совсем немного, я точно не был пьян и не мог ударить её или обидеть словом. Акеми говорила, что её мир не настоящий. Могло это произойти со мной? Что это сейчас – логичный, подробный сон или я спал несколько дней до этого? Господи, у меня голова сейчас лопнет… Я не понимаю! Я не помню! Чем я её обидел, чем?»

Идти тяжело. Нечем дышать, в тоннеле жарко и воняет так, что желудок то и дело подкатывает к горлу. Ксавье достаёт из кармана куртки свёрнутый кусок ткани, протягивает Ронни. Девочка прикладывает его к лицу, смотрит на священника с благодарностью.

– Держись, – говорит ей Ксавье. – Скоро кончится коридор, и там мы поедем.

Ронни непонимающе моргает, кивает на всякий случай. Спотыкается. Смотрит под ноги на распростёртое на полу детское тело и медленно опускается на колени рядом.

– Lizzie… My little Lizzie…[101] – всхлипывает она.