Одесский листок сообщает

Все трое какое-то время молчали. Потом негоциант обратился к Лыкову:

– А можно сделать так, чтобы я остался вроде как ни при чем?

– Конечно. Дайте наводку, а дальше мы сами. Ваше имя нигде не будет фигурировать.

– И если шпионаж не подтвердится, Спиридона оставят в покое?

– Обещаю.

– Тогда что же вы за полицейские?

Коллежский советник спросил в ответ:

– Я похож на человека, который гоняется за контрабандными чулками?

– Вообще-то нет.

– Правильно. Мы ищем убийцу родителей Сергея Маноловича, негодяя, которому место в аду. Тут еще Военное министерство, узнав, что буду в Одессе, попросило о помощи. Я чиновник особых поручений Департамента полиции в шестом классе. Всякая мелочь – не мой профиль.

– Хорошо. Я вас слушаю.

– Что за человек Спиридон Фанариоти? Как он связан с преступным промыслом?

Азвестопуло тут же вмешался:

– Алексей Николаевич, в Одессе выражаются иначе! Дозвольте лучше мне. – И переформулировал вопрос: – Как Спиридон связан с благородным делом беспошлинной торговли?

Кузьминцев повеселел:

– Так оно лучше. Спиридон Фанариоти – потомственный контрабандист. Еще его дед дрался с таможенной стражей. Весь в шрамах был, я его помню. Отсидел несколько лет в тюрьме, шел на каторгу, но откупился.

– Как получилось, что одессит отбывал воинскую повинность в своем городе? – опять взял слово Лыков. – Это против правил. Он должен был служить в другом месте.

– Точно я не знаю, но могу предположить, – ответил бакалейщик. – Спиридон ведь грек. Греки от природы мореходы, из них получаются лучшие рыбаки и лучшие контрабандисты. А в Одесский морской батальон набирают самых-самых.

Титулярный советник расправил плечи и заявил:

– Да, мы такие…

– Чем именно промышляет наш герой? – продолжил расспросы питерец.

– Я покупаю у него кофе, какао, оливки, специи, паштеты, греческие вина и коньяки. Еще, как мне известно, он возит турецкий табак.

– Где хранится контрабанда?

– В катакомбах, конечно. У Фанариоти есть свой участок в каменоломнях.

– Где именно? Какой номер участка?

Кузьминцев пожал плечами:

– Номера я не знаю, надо справиться в городской управе. Место скажу. Это в Дальнике.

– Вы там бывали?

– Пару раз приезжал за товаром. Обычно его доставляет мне прямо в магазин биндюжник Вовка Пасечник. Доверенный человек Спиридона и тот еще головорез.

– Часто Фанариоти там бывает? Поясню: нам надо взять его с поличным, на контрабанде.

– Вас будет только двое?

– Да, мы с Сергеем Маноловичем и никого более.

– Хм. Под землей, двое полицейских, да еще хотите взять потомственного контрабандиста… Вы хоть понимаете, чем это может кончиться?

Лыков с Азвестопуло переглянулись, и грек ответил:

– Ничем особым не кончится. Мы сцапаем отставного писаря и зададим ему вопросы. Никто не придет ему на помощь, под землей каждый сам за себя.

Кузьминцев покачал головой:

– Ты рассуждаешь, как Нат Пинкертон. А тут большие деньги замешаны.

– Это мы еще поглядим. Ты нас с Алексей Николаичем в деле не видел.

Лыков пресек их пикировку:

– Участок выработки записан на имя Фанариоти? Где он, хотя бы примерно?

– Участок его, официально. Место между Жеваховой горой и путями железнодорожной ветки на Куяльник.

– Вход кто-то караулит?

Бакалейщик напряг память:

– Вроде нет. Там добывают ракушняк, рядом все время болтаются люди. Они не контрабандисты, простые пильщики. Но в тех местах каждый поднимет тревогу, ежели увидит полицию.

На этом разговор закончился. Бывшие одноклассники удалились чуть не в обнимку, о чем-то весело перешептываясь. Азвестопуло поехал в управу наводить справки о каменоломне подозреваемого в шпионаже. А Лыков снова лег. Беседа утомила его. Головные боли не проходили, а к ночи даже усиливались. Они делались почти невыносимы, хоть на стенку лезь. Лечащий доктор предлагал снимать их уколами морфия, но сыщик пока держался. Он хорошо знал, к чему приводят такие процедуры…

Титулярный советник вернулся через час с бумажной выпиской:

– Нашел. И выкопировку сделал. Вот, за Жеваховой горой, как и говорил Серега. Участок номер сто три.

– Как? – вскричал Алексей Николаевич. – Ах ты чувырло. Забыл, что сто четвертый номер записан за госпожой Ландерер?

– Да я и не знал… – растерялся грек. – Ну и ну. Не похоже на простое совпадение, а? В городе сто семьдесят каменоломен, и именно эти две оказались рядом.

Дело принимало новый оборот. Бывшая жена капитана Двоеглазова владела каменоломней, расположенной бок о бок с участком Фанариоти.

– Ладно, поедем туда и узнаем, – решил коллежский советник. – Только никакое это не совпадение…

– А вы сдюжите? – обеспокоенно спросил помощник.

– Доползу как-нибудь.

– Серега сказал, что Спиридон бывает в своем тайнике каждый день с четырех до восьми часов пополудни.

– Давай нагрянем к пяти. Приготовь оружие. И еще… Сообщи Черкасову, куда мы пошли. Мало ли что… Если не вернемся, пусть выжигает участок номер сто три дотла.

Глава 10 Под землю и обратно

Сыщики приехали на место и велели извозчику ждать их, сколько понадобится. Дядя оценивающе посмотрел на них и молча протянул грязную ладонь. Лыков так же молча сунул ему бумажный рубль.

– Ну, пошли.