Одесский листок сообщает

Два смелых человека направились к скату балки. Алексей Николаевич косился по сторонам. Накатанная дорога вела к каменоломням. Оттуда ехал бенд-ваген, нагруженный плитами ракушечника. Правивший балагул с подозрением пялился на незнакомцев: что еще за фараоны в таком месте?

– Когда я последний раз спускался под землю, меня там завалило, – сообщил коллежский советник титулярному. – Четыре дня просидел, еле живой выбрался. Неприятные воспоминания.

– Это когда было?

– В тысяча восемьсот восемьдесят третьем году, в Даниловке под Москвой [66]. Я тогда был еще о-го-го, не то что сейчас. Но даже поседел.

– А я только что родился, – констатировал грек. – Ну, даст бог, сегодня веселей пройдет.

Так за разговорами они подошли ко входу в катакомбы. Тот был разработан под большие упряжи: три сажени в ширину и две в высоту. Справа и слева на некотором удалении виднелись другие ходы, поменьше. Сбоку висела табличка: «Участки нумер от 100 до 134».

Наружу вышла группа пильщиков в робах, фартуках и с инструментами в руках.

– Опаньки, – сказал один, с дерзким нехорошим взглядом. – А у нас гости.

– Гости на гости – хозяину радости, – язвительно ответил Лыков.

– К кому изволите?

– Да не к тебе, не дрейфь.

– Нет, ответьте, сюда кто попало не ходют, – преградил путь сыщикам говорун.

Коллежский советник залез ему под фартук, взял за ремень, крякнул. Оторвал от земли, перевернул вниз головой и потряс, словно копилку. Из карманов гоношистого пильщика посыпалась мелочь. Когда вывалилась последняя монета, Лыков отбросил жертву в сторону и прошел в тоннель. Азвестопуло хихикнул, обращаясь к остальным пильщикам:

– Хорошо, штаны не сняли с дурака. Язык-то надо на привязи держать!

И вприпрыжку догнал шефа. Тот сказал:

– Сразу голова болеть перестала. Далеко нам?

– Серега сказал: пятьдесят саженей вглубь, до первой развилки. Свернуть налево и еще сто саженей. Там ворота с номером участка.

Сыщики зажгли карманные электрические фонари. Вокруг было темно, но чувствовалась жизнь: навстречу ехал очередной балагул, в боковых коридорах стучали кирки и слышались голоса.

Алексей Николаевич посветил на стену:

– Какой он тут желтый! Я думал, ракушечник светлее.

– Разный бывает, – тоном знатока пояснил грек. – От молочно-белого до лимонного и светло-коричневого.

Они говорили о пустяках, но на душе у обоих было неспокойно. Двое против неизвестного противника. Далеко под землей, в запутанных коридорах.

Наконец сыщики оказались перед крепкими деревянными воротами, стянутыми железной полосой. Они были распахнуты на одну створку, внутри плясали блики света. Лыков решительно шагнул вперед.

Им открылась пещера изрядных размеров, примерно десять саженей на тридцать, высотой в полтора человеческих роста. В центре горела керосиновая лампа. Возле нее стоял человек и смотрел на незнакомцев.

– Вовка, Сидор – вы, что ли?

– Здравствуйте, господин Фанариоти, – вежливо поприветствовал хозяина коллежский советник.

Контрабандист отшатнулся:

– Кто вы?

– Полиция, Спиридон Саввич. Приготовьте вашу пещеру для досмотра.

Фанариоти сунул было руку в карман, но тут же достал обратно.

– Вот это правильно, – одобрил Азвестопуло. Осмотрел мужчину опытным взглядом и добавил: – Тем более там ничего нет. Дома шпалер оставил? Ай-яй-яй.

– Покажите сначала документы, – сердито ответил застигнутый врасплох контрабандист.

Лыков вынул билет и назвал себя и помощника. Спиридон поднес бумагу к лампе, прочитал. Услышав фамилию Сергея, повернулся к нему:

– Азвестопуло? Это вас называли Серега Сапер?

– Было дело. А что?

– Хвалили.

– Очень или так?

Фанариоти хмыкнул:

– Говорили, что палец в рот не клади. А вон что – фараон оказался.

– Каждый зарабатывает на хлеб, как может. Вы воруете, я ловлю.

Алексей Николаевич осмотрелся. Вдоль стен, едва различимые в темноте, стояли ящики, бочки, тюки с товарами. Сквозь щели меж досок ближайшего ящика питерец разглядел швейную машинку.

– Это все необандеролено? – спросил он у хозяина.

– Сами как полагаете?

– Вы не дерзите, а отвечайте на вопрос.

– Алексей Николаевич, он кого-то ждет, – подал голос Азвестопуло.

– Я вижу. Тянет время, надеется, что ему помогут. Спиридон Саввич, давайте по-хорошему. Никто вас выручать не станет, даже Вовка Пасечник. Напасть на полковника полиции – значит подписать себе смертный приговор. У вас настолько смелые друзья?

Фанариоти сник.

– То-то. И потом, сперва выслушайте нас. Мы ведь с Сергеем Маноловичем контрабандой не интересуемся. Стащите хоть пароход с кофеем, нам все равно. Мы ловим шпионов.

– Шпионов? – искренне удивился подозреваемый. – Оглянитесь: где я и где шпионы?

– Давайте вылезем отсюда на свет божий, там и оглянемся. Шпионы не выдумка, и к вам имеются вопросы.

– А это?

– Товары? Заприте ворота, как вы обычно делаете. Тут ведь друг у друга не воруют?

– Всякое бывает.

Азвестопуло бесцеремонно вскрыл несколько мест и забрал коробку табака и мешок кофе.

– Вещественные доказательства, ежели что. Ну, идемте?