Одевая эпоху

Вернувшись из Америки, я узнал, что в мое гнездо наведался хищник. Он забрал у меня четырех самых ценных сотрудников и вообразил, будто отнял часть меня самого. Казалось, у него есть все необходимое, чтобы выстроить мой дом заново, без меня, но хищник не умеет воспитывать чужих птенцов. Он не высиживает яйца, а только разбивает и пожирает их. Что сталось с теми беднягами, которых он переманил? Теперь каждый из них – сам по себе и не знает, чем заняться. Неудивительно, ведь им недостает творческой энергии, которой они подпитывались от меня, скрытой в моем сердце и замыслах. Неужели они не понимали этого? Неужели самоуверенность может ослепить человека до такой степени?

Рисунок Жозе Заморы для Поля Пуаре, 1920

Все, что мною сделано, я создал сам, руководствуясь интуицией, повинуясь своему творческому импульсу, и довел до завершающего этапа без чьей-либо помощи. Да, вокруг меня было множество сотрудников и служащих, но это я вдохновлял их.

Заметьте, ни один из них, расставшись со мной, не создал ничего своего. Никто не добился известности, не сумел привлечь внимание публики.

Духи Поля Пуаре «Ночь Китая», 1911

Художник замыкается в своем творчестве, он отдает частицу самого себя всему, за что бы ни брался, присутствует в каждом из своих творений. Это явление, возможно, имеет нечто общее с радиоактивностью: усилием воли художник раздваивается, и одно из его «я», энергетическое, переходит в его творения, а другое, вещественное, остается жить среди людей. Вот почему нас так волнуют некоторые картины старых мастеров: мы ощущаем в них присутствие автора. Какой просвещенный и тонко чувствующий любитель живописи не испытывал этого ощущения перед шедеврами Джотто, Эль Греко, Вермеера[375] или Шардена [376]? Надо полагать, такое чудо случается не каждый день.

Но при счастливом стечении обстоятельств, при особенно мощном приливе вдохновения этот перенос энергии становится возможным. И если подобное явление действительно существует, мне хочется надеяться, что люди распознали мое присутствие во многих моих произведениях – ведь я истратил на них столько душевного жара, столько любви!

Реклама духов «Ночь Китая», 1911

Берясь за осуществление любого замысла, к какому роду деятельности, к какой области он бы ни относился, я вкладывал весь мой темперамент и эмоциональный опыт.

Примерка у Поля Пуаре, 1930

Если бы Кокто увидел меня сегодня утром, он с полным правом сказал, что мое эстетическое кредо – простодушное любование действительностью. Он бы увидел, как я сижу на кухне, окна которой выходят на пищащий и квохчущий курятник, и готовлю жареную дораду[377] на сливочном масле и цесарку с капустой: сегодня ко мне на обед придет друг.

Реклама духов «Махараджа» фирмы «Розин», 1923

Я занимаюсь стряпней и не считаю это проявлением малодушия или наивности, напротив, вижу в этом доказательство силы и независимости и нисколько этого не стыжусь. Работая на кухне, я получаю такое же удовольствие и с таким же упорством добиваюсь совершенства, как в давние времена, когда строил и оформлял три баржи – «Любовь», «Наслаждения» и «Оргии» – или составлял композиции новых духов. Можно ли передать словами безмерную, чистую радость творца, увидевшего реальное воплощение своего идеала?

И можно ли подсчитать, сколько всего я создал, сколько раз испытывал это блаженство, вознаграждавшее за муки творчества?

Однажды у меня возникла идея – извлекать ароматы из листьев тех растений, у которых в парфюмерии обычно используются цветы и корни. И я забавлялся, экспериментируя с листьями герани (они стали основой для духов «Борджиа»), затем мастикового дерева и бальзамических трав, растущих на песчаных равнинах Прованса. Я заказал стеклодувам особые модели флаконов для этих эссенций. А потом мои юные ученицы из школы декоративно-прикладного искусства расписали флаконы дивными цветами и арабесками. Одновременно я заказал ковры и драпировки из набивных тканей с узорами, каких никто еще не видел даже в самых смелых мечтах.

Я поехал в Венецию и показал мастерам в Мурано эскизы люстр, детали для них изготавливались при мне, и я видел, как мои модели чудесным образом оживали, выходя из стеклодувных трубок. В Милане я отбирал образцы драгоценной парчи из сокровищниц соборов. На фабриках Лиона для меня создали набивные ткани по новым рисункам, я направлял руку ваятелей, украшавших скульптурами стены современных дворцов.

Баржа любовных наслаждений и праздников Поля Пуаре, Париж, 1925

Интерьер на барже Поля Пуаре, Париж, 1925

Баржа Поля Пуаре у моста Алекс, Париж, 1925

Поль Пуаре за дегустацией духов, 1925

Бутик «Розин» на улице Гранд-Пале, Париж, 1924

…Я давал советы скульпторам Нунция,
Вырезавшим на двери фигуру Вакха…