Одевая эпоху

Мы сели за стол. По одну сторону от меня сидел мой друг Крет, по другую – Ламбержак, до войны участвовавший в велогонках, славившийся прямотой и хлесткими, язвительными ответами тем, кто хотел его задеть. Впрочем, это только прибавляло ему обаяния.

Мне вспоминаются слова Лафонтена[366]:

Пир удался на славу.
На столе было все.
Но кое-кто испортил праздник.

Рядом с председателем сидел какой-то человек, мы видели его в первый раз, и никто нам его не представил. Когда ужин близился к концу, этот господин вдруг встал и предложил всем продегустировать прекрасное, замечательное вино.

Он представлял фирму-производителя этого вина и привез на пробу пятьдесят бутылок. Вино называлось «шато-де м. к.» (не хочу приводить здесь название этого пойла, во-первых, чтобы на меня не подали в суд, а во-вторых, не желаю делать ему рекламу). «Вино, которое вы попробуете, – хвастался представитель фирмы, – изготовлено в лучших традициях Турени». Он хотел было пуститься в долгие рассуждения на эту тему, но мы с Ламбержаком возмутились: «На официальных собраниях клуба нельзя заниматься продвижением торговых марок, это записано в уставе».

Мы попросили представителя фирмы не нарушать устав и сесть на место. Кругом поднялся ропот одобрения, все присутствующие были согласны с нами. Однако месье де К…в… запротестовал: по его словам, он вовсе не собирался заниматься рекламой – в этом нет нужды, его вино и так достаточно известно, – но хотел только подчеркнуть, что напиток изготавливается по древней, ныне уже почти забытой технологии. Он готов гарантировать качество и т. д. и т. п. Наконец, я не выдержал и крикнул ему с места: «Ну все, хватит! У вас есть с собой тетрадь с бланками заказов? Запишите, что я беру двести бутылок, и сядьте на место!»

Позже выяснилось, что эта отповедь произвела неприятное впечатление, а месье де К…в… оказался личным гостем председателя. (Надо же! А говорили, гостей не будет!) Но друзья обступили меня и заверили в своей поддержке. Затем я ушел.

На следующий день я послал председателю Натану Луи Форесту заявление, в котором просил больше не считать меня членом клуба.

Ответа на письмо я не получил, однако мне пришел вызов на Дисциплинарный совет. Я написал совету, что не признаю подобных судилищ и уже попросил аннулировать свое членство в клубе. После чего руководящий комитет, или совет, или президиум, заочно устроил надо мной суд чести и торжественно исключил меня.

Вскоре состоялось еще одно собрание, куда меня, разумеется, не пригласили. Почти все мои друзья были там, председатель изложил события предыдущего собрания по-своему и с большими неточностями. Кажется, он нелестно отозвался о моем поведении, и в итоге разгорелась ссора. После этого ужина мои друзья создали новое объединение под названием «Настоящий “Клуб Ста”» и предложили мне возглавить его, поскольку именно я дал повод к его появлению. Оба клуба существуют и по сей день, и оба развивают бурную деятельность… После того памятного вечера я побывал на многих прекрасных ужинах, однако ни на одном из них не подавали шато-де м. к.

Я сам научился готовить по рецептам некоторые блюда и даже придумал новые. Например, чудесный омлет с луком-шалотом и луком-резанцем. Но мой лучший рецепт – это яйцо в мешочек по-рыбацки.

Когда вы будете есть мидии, не выливайте сок, сварите в нем яйцо в мешочек, затем выложите его на ломтик поджаренного хлеба, залейте сметаной, посыпьте тертым сыром и поставьте в сильно разогретую духовку.

Поверх яйца образуется золотистая корочка, а внутри оно останется мягким, потому что сметана предохраняет его от жара духовки.

Когда вы воткнете вилку в яйцо, желток растечется и смешается с соком мидий. Это очень вкусно.

Мне всегда нравилось наблюдать, как готовят мои кухарки, лучшими из которых, бесспорно, были Орели и Катрин.

Я не мог не упомянуть их, ведь они доставили мне столько радости. Орели и Катрин поделились со мной кое-какими профессиональными хитростями, но я держу их в секрете.

Я испытываю к этим женщинам не только благодарность желудка, но и признательность сердца.

Сейчас, диктуя эти строки, я сижу на огороде, среди фасоли и помидоров, мне приятно смотреть на них, потому что я предвкушаю наслаждение, которые они мне доставят. Если мою книгу будут читать в Америке, то не поймут, отчего я придаю такое значение свежим овощам. В Америке их производят промышленным способом и продают в консервных банках.

Я не одобряю такую практику, ведь помидоры созданы Богом, а консервные банки придуманы людьми.