Читаем Один полностью

Подъезжаю к дому.. Да, наверно надо и в аптеку заскочить, набрать что-нибудь из лекарств, повязок и что там может ещё пригодиться на всякий случай, если уж мы комплектуем базы. Заезжаю, набираю, но без излишеств. Никуда же они не денутся, в конце концов, как стояли, так и будут стоять, эти аптеки.

Подгоняю сначала машину к подъезду, выгружаю добытое в книжном на скамейку у двери. Ставлю машину во дворе, как обычно, выхожу, автоматом ставлю машину на сигнализацию. Возвращаюсь к скамейке, раскладываю книги, бумагу и прочие канцелярские мелочи по двум прочным пакетам (больше половины оставил ещё в машине для главной базы), не спеша, с остановками поднимаюсь к себе, на девятый этаж.

Уф, день только начался, а я что-то прям устал.. Не, но с другой стороны три часа выбирать-исследовать с фонариком в «шахте» книжного – интересная, но утомительная операция же, согласись. Соглашусь.

Сел в кресло. Отдохни.. Я понимаю, что ты думаешь, даже когда не думаешь, понимаю, что на автомате идут мыслительные процессы и их, в сущности, не остановить. Понимаю.. Но попробуй. Просто посиди.

Всё уже случилось, всё произошло.. И не надо сто раз передумывать «что», «зачем» и «почему». Просто посиди.. Отдохни.. Попробую.. Посижу, закрываю глаза, вытягиваю ноги.. кладу ноги на стул.. Почти получается.. отдохнуть..

Почитать хочу.. Просто спокойно сесть и почитать.. Встаю, перебираю книги, откладываю несколько штук в две-три стопки, беру две книжки – по одной из каждой стопки. Достаю свою сопроводительную тетрадь-конспект, беру ручку. Окунаюсь в свою стихию: открываю книгу, начинаю работать.

Часа два поработал. Хорошо. Насыщенно, как всегда.. Есть хочу.

Иду на кухню. Ставлю на горелку кастрюлю с водой. Открываю банку овощного рагу, делаю бутерброд с колбасой и огурцом, разрезаю авокадо. Кастрюля закипает. Достаю лапшу быстрого приготовления, заливаю кипятком. Завариваю зелёный чай. Обедаю.

Надо отдохнуть. Может поспать. А потом ночью бессонница? Да, расслабься ты, просто делай, что в данный момент хочешь и не мудрствовай лукаво. Вздремнёшь слегка, хуже не будет. Что за привычка всё контролировать. Просто расслабься.. Расслабляюсь..

И даже поспал часа полтора.. Кругом привычная уже тишина. Подвигаться надо. Походить. Я обычно много хожу – на работу и с работы пешком, да ещё и в обед, прилично набегает в итоге за день. А вот в эти (сумасшедшие) дни всё больше на машине. Надо подвигаться. Смотрю на тренажер в комнате.. Да, это хорошая мысль, но не сейчас. Сейчас бегать пойду. Да, точно. Одно время я бегал несколько лет – почти каждый день. Теперь хожу. А сейчас опять побегу.

Так, что у нас здесь есть? В чем побежим? Шорты есть, футболка, кроссовки, очки солнцезащитные. Готов? Готов, побежали.

Выхожу из подъезда, телефон (он же: часы, шагомер, фонарик, фотоаппарат) по привычке в руке. Пушку может надо было бы всё-таки взять. Да ладно, не нагнетай, всё же спокойно. Побежали. В парк, как раньше? В парк, как раньше. Он от нас недалеко, километра полтора. Парк наш, а по сути настоящий смешанный лес вытянутым клином расположился на юге и юго-западе города.

При беге хорошо думается, вернее, не то, чтобы хорошо, а как-то по-другому. Ты бежишь и повторяешь, и таким образом, как бы тщательнее анализируешь (дополнительно тестируешь) возникающие мыслепотоки.. Но не всегда, иногда бег может быть просто бегом, без лишних рефлексий, без навязчивых аллюзий, (быть) просто тупо бегом, если смог отключиться. Попробуй сейчас так.. Попробую. Бегу.

Сначала по улице, особо уже ничего не высматриваю, и так понятно, что никого нет. Бегу, вбегаю на территорию парка. Бегу в среднем темпе по дорожке между лесом и поляной.. Дорожка (разделенная разметкой для пешеходов и для велосипедистов) идет по холмам, впереди сплошной лес, но зато там и дорожка асфальтированная.. Вбегаю в лес, и справа вдруг вижу велосипед, съехавший с дорожки он, словно бы хотевший увильнуть – спрятаться в ложбинке, стоит, передним колесом закопавшийся в землю поглубже, примерно на треть, а задним – сантиметров на 8-10, стоит так и не падает, полу-закопанный, как арт-объект.. Ничего себе. Может и правда – ландшафтная инсталляция.

Останавливаюсь, подхожу, рассматриваю внимательнее: «арт-объект» явно недавно здесь возник – земля вокруг колес ещё свежая.. Неужто в ту ночь?..

В голове тут же нарисовалась картинка велосипедиста, пытающегося убежать-закопаться в землю.. Ужас.. Бред какой-то.. Перешел на шаг, потом снова побежал. Добежал до другой стороны парка, развернулся, побежал обратно.. Пару раз перехожу на шаг, пробегаю мимо велосипеда уже не останавливаясь.

Жарко.. Искупаться бы сейчас. А это, кстати, можно. Рядом с домом (через дорогу, у второго входа в метро), рядом со студенческим городком был бассейн. Наверно и сейчас есть.. Побежали сразу туда. Побежали.. Последние полкилометра, правда, перехожу на шаг. Подхожу. Вот оно – здание бассейна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века