Читаем Один полностью

-А ты представляешь, до какой степени надо намудохаться, чтобы уснуть сразу на полу без покрывал и практически без одежды. Уснуть, так, чтобы каждую минуту во время сна организм твой катастрофически восстанавливался – восполнялся ресурсами каждой клеточкой, всеми вакуолями своими.. откуда эти ресурсы?.. я просто физически ощущал как обновлялись и наливались силой эти самые каждые клеточки.. понимаешь, и причем ресурсы-то эти брались из того же бывшего только что чуть ли не бездыханным тела..

-Ну да, круто, и что, что здесь необычного?..

-Понимаешь, меня поразила именно скорость этого восстановления.. (скорость всегда поражает меня)..

-Ты так говоришь, словно сам был одним из этих рабов..

-Так и было, был я там одним из них..

-Это что, переселение душ и тому подобное?

-Я.. не заметил.. никакого переселения.. (но) тело там было моё..

-Ну всё, непонятности какие-то туманные пошли..

-Так и было, говорю тебе (как во сне)..

-Скажи, а почему так говорят, что вот мол, по отдельности, каждый человек хороший, и только мол, разные всяческие обстоятельства заставляют того или иного индивидуума совершать нехорошие поступки..? – мальчик ходил по комнате треугольниками и прочими ломанными фигурами и кругами..

–Ну, кроме обстоятельств всяческих, есть здесь ещё и такие моменты в жизни как инстинкт самосохранения, стадность, опыт, обида, мстительность, усталость и прочие другие пункты этого разношерстного мира. А то, что каждый по отдельности изначально хороший – это (всё-таки) спорное, пожалуй, утверждение, хоть и не лишенное некоего изначального романтизма..»

Да. Помню. Было дело.. Там хоть поговорить было с кем – в том романе. А теперь я только сам с собой здесь общаюсь. Впрочем, нам не привыкать. Это да (что есть, то есть). Сам с собой – тоже неплохо. Только кто ж тебе мешает время от времени разговаривать и с тем мальчиком из того твоего романа теперь уже здесь?.. Это да. Это никто. Нам часто ничто (никто) не мешает, а мы автоматически сами себе преграды и ограничения выдумываем.. по инерции, или от страха что не получится..

Ворона моя конечно боится выстрелов, потому, очевидно и пропадает теперь периодически, да и я, бывает, забываю временами про неё.. А временами наоборот, когда выхожу, ищу её по сторонам (а потом снова забываю про неё)..

Принес сейчас очередные шесть пятилитровых бутылок воды (по три в каждой руке) к себе на девятый этаж.. (Ибо) набранная в ванной вода для туалета и прочих умываний тоже скоро кончится (как и накануне вода из крана). Буду теперь этими бутылями пользоваться для всех нужд. Пока лето, буду пока больше здесь жить, почти как и планировал. А теперь в бассейн.. Вода там хоть и хлорированная, но за счет этого и дольше не портится. Поплавать ещё пока там можно.

Пришел. Плаваю.. Обращаю внимание, что в углу, за выступом, на крючке вешалки что-то висит, какая-то светло-голубая тряпочка.. Не могу вспомнить, была ли она в прошлый раз или нет, скорее всего была (она практически сливается с цветом облицовочной плитки на стене), а может и не было (её)..

Плаваю, думаю, вот будет прикол, если она ещё и мокрой окажется.. Выхожу, проверяю. Нет. Сухая. Только это не просто тряпочка, а целый женский купальник даже, и вполне себе симпатичный. Давно, видимо висит. Рассматриваю его, нюхаю. Но почему же я его не помню.. Это прямо анекдот какой-то. Почему я такой всегда рассеянный, не всегда конечно и не рассеянный, но всегда).. а что, прикольно было бы, если бы он ещё и мокрый был, купальник этот..

Ау! Девушка! Вы здесь?! Или уже не здесь?! Не бойтесь (я сам боюсь)!.. Не боюсь конечно, а совсем даже наоборот.. Был бы рад! Мечтатель! Мечтать не вредно.. Прохожу через женскую раздевалку, на выход. Спускаюсь по лестнице..

..Неугасимая сила жизни влечет нас проникнуть (внутрь) пульсирующей женской красоты..

Позвони мне во сне.

Глава 6

Не позвонила.. Проснулся поздно. Долго не мог уснуть накануне. Сон даже было мелькнул, но какой-то робкий, слишком неопределённый, фрагментарно-клиповый, убегающий.

Проснулся и валяюсь теперь.. А что, торопиться никуда не надо, делать тоже особо нечего.. Читать писать – буду, но это тоже не к спеху. Но валяться (постепенно) тоже надоедает. Встаю.

Раздвигая складки утра проникаешь в мякоть дня.

Если ты «мужчина в самом расцвете сил» и у тебя нет (никаких) тайных и полутайных историй (твоей жизни), значит.. Впрочем, ничего это не значит.. Мы же не исповедальную тетрадь здесь ведём-пишем или что-то в этом роде.. Нет конечно, что может быть жальче (таковой) «исповеди»?!.. Да всё, что угодно, ты уж не пафосничай теперь слишком-то уж в другою сторону.. Ладно, уговорил, не буду.

А что мы тогда на самом деле пишем? На самом деле пишем мы здесь обо всём, что с нами, со мной то есть, на самом деле с того самого утра происходит. Вот и всё. Пишем, как есть, размышляем и вспоминаем что-то, но исключительно по теме.. или по настроению. Вот что мы пишем. А уж что там впереди напишется, я не знаю.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века